Очевидно, что это положение не может мыслиться в абсолютном, метафизическом смысле. Вполне независимое государство фактически не может в своих отношениях не учитывать интересов другого государства, не может не поступаться в той или иной мере своими интересами в целях добрососедских отношений или для избежания худших последствий. Господствующий класс нередко находится перед необходимостью идти на уступки другим классам и даже наиболее эксплуатируемому классу в целях предотвращения худшего для себя. Но где же граница, за которой уже исчезают подлинная воля и интерес данного класса, данного государства? Если государство пошло на кабальный договор для того, чтобы избежать полной гибели, то и здесь можно говорить о воле и интересе, а именно о воле избежать наихудшего и соответствующем интересе. Это – «воля» и «интерес» человека, отдающего разбойнику деньги, чтобы сохранить жизнь. Абсолютный и общезначимый критерий тут невозможен. Приходится довольствоваться такими понятиями, как «существенные», «серьезные», «коренные», «жизненные» интересы, которыми ни одно государство не может поступиться по доброй воле. При нарушении этих интересов добровольный, по видимости, договор является актом бесспорного насилия над волей государства, т. е. нарушением его суверенитета.
К этим жизненным, коренным интересам относятся в первую очередь интересы экономические. Основой полновластия класса является собственность на орудия и средства производства. При этом имеются в виду важнейшие орудия и средства производства, обеспечивающие данному классу командные позиции в экономике. Наличие мелкой крестьянской собственности и ремесла не служит, разумеется, ограничением полновластия монополистического капитала, тем более что экономически мелкий собственник попадает в полную зависимость от крупного финансового капитала, обладающего сырьем, энергией, кредитом, удобрениями, скупающего продукцию сельского хозяйства и т. д.
Собственность является основой суверенитета. Поэтому класс, приходящий к власти, даже если он обладает к моменту захвата власти орудиями и средствами производства, производит серьезные изменения в системе собственности и в целях укрепления своего господства и подрыва мощи свергнутого класса. Такова была политика буржуазии в период буржуазной революции. Рабочий класс, в условиях социалистической революции, подводит прочную базу под народный суверенитет и диктатуру рабочего класса в виде социалистической собственности. Рабочий класс перестает быть пролетариатом, превращается в новый рабочий класс социалистического общества.
В условиях империализма проблема суверенитета серьезно осложняется