Но это невозможно без того, чтобы человек вложил все свои силы в попытки и сам на себе убедился в том, что они бесплодны. И лишь на крик о помощи из глубины сердца отвечает ему Творец.
Такую просьбу о помощи в изменении своих чувств человек может вскричать только после того, как убедится, что ни одно из его желаний, ни одна клеточка его тела не согласны на изменение своей природы, чтобы отдать себя Творцу без всяких условий, то есть насколько он в настоящее время раб своей природы, настолько желает стать рабом альтруизма.
И только прочувствовав, что нет никакой надежды на то, что его тело когда-либо согласится с таким изменением, он может взмолиться к Творцу о помощи из самой глубины своего сердца, и тогда уж Творец принимает его просьбу и отвечает на нее тем, что заменяет все его эгоистические свойства на противоположные, альтруистические, и этим человек сближается с Творцом.
Но если человек задумается о том, что дают ему все его усилия в этом мире, то придет к выводу, что не так уж невероятно тяжело работать над попыткой изменить себя – ведь поневоле он должен работать в этом мире, и что же остается у него в конце дней его от всех его усилий?
И, кроме этого, у достигшего изменения свойств появляются огромные наслаждения от самих душевных усилий, потому что видит, во имя чего он работает, и потому сами усилия воспринимаются им не как тягостные, а как радостные, и чем они больше, тем с большей радостью он их встречает, немедленно чувствуя огромную и вечную «плату» за каждое из них.
Даже на примере нашего мира можно видеть, как воодушевление гасит тяжесть больших усилий: если вы очень уважаете кого-то, и он в ваших глазах самый великий человек в мире, для него все, что вы в состоянии сделать, вы сделаете с радостью от того, что вам досталась такая возможность, и любое усилие покажется вам, наоборот, наслаждением, как у любящего танцевать или выполнять физические упражнения его усилия являются не работой, а наслаждением.
Поэтому у того, кто осознает и чувствует величие Творца, не возникает никаких чувств, кроме радости при малейшей возможности совершить хоть что-нибудь угодное Творцу, и то, что ощущалось прежде рабством, превращается на самом деле в полную наслаждения свободу.
И потому, если человек чувствует препятствия в своем духовном стремлении и должен прилагать сверхъестественные усилия в попытке устремиться к духовному, это свидетельствует о том, что Творец в его глазах, то есть в ощущениях, еще не представляется великим, а исподволь им преследуются другие цели. А преследуя их, он не получит от Творца никакой поддержки, поскольку только еще более удалится от цели.
Но и при устремлении к Творцу человек не сразу получает духовную поддержку от Него. Ведь если бы он сразу ощутил вдохновение и наслаждение от своих усилий, то его эгоизм, конечно, сразу же возрадовался бы от такого состояния, и человек продолжал бы свои усилия с целью насладиться. И не было бы у него никакой возможности выйти из рамок своей эгоистической природы