Некто Нектович.
Мышей бояться – книг не писать.
Утреннее поучение сыну: «Мир не спальня, а столовая. И человек в ней – едок».
Из-за распухшей губы он приобрел какое-то древнерусское произношение.
Театральный режиссер Гуревич просил называть себя запросто: «Гуру».
2001
По набережной ползла целая вереница грузовиков с коническими грудами снега в кузове, вроде каравана белых дромадеров.
…китаец только мяукнул что-то по-своему и упал.
Длинный фуршетный стол плотно обступали писательские спины. Через каких-нибудь полчаса они поредели и расступились; на всем белоскатертном пространстве среди перепачканной пластмассовой посуды лежала на блюде одна-единственная виноградина. Она-то мне и досталась.
Еще там был круглоголовый критик с кудрявой бородкой клинышком, похожей на бабий лобок.
Опечатка: «Автор задерживает свой вздор на…»
У нас состоялся глубокий и бессодержательный разговор.
«…с изображением ангела в натуральную величину» (из каталога).
Выучить язык, на котором «утренник» – это детский праздник, «дневник» – тетрадка для оценок, «вечерник» – студент высшего учебного заведения, а «ночник» – осветительный прибор, – невозможно!
Отношения с музыкой у него были, как у обыкновенного человека с едой: покушать любит, но путает куропатку с рябчиком.
Маленькая лохматая душа кошки.
В этот ранний час пустой, с перевернутыми стульями и раздернутыми шторами ресторанный зал заполняли утренние звуки: голоса уборщиц, звон посуды из буфетной, далекие телефонные звонки в кабинете директора, пробуемый настройщиком рояль…
Эти окна с лепниной еще помнят те времена, когда по тесному Арбату проезжали вожди в круглозадых послевоенных автомобилях.
Затиснутые между домами дворики, где днем прогуливают детей и собак, а ночью распивают.
Кому – праздники, а кому – будники.
На прилавке возлежала рыбина, судя по величине, одна из двух, которыми Иисус накормил пять тысяч паствы.
Кошка вертикального вспрыга.
«Кто мог подумать! С утра он себя неплохо чувствовал, купил даже два презерватива на вечер…»
Надо же, что как раз 8 марта я оказался в одном троллейбусе с Кларой Цеткин. Противная старуха на соседнем сиденье все шуршала пластиковыми пакетами и ругала демократов.
Красный кавалерист Отведибеда.
За всеобщими жалобами и не заметили, как жизнь переменилась. Уборщицкого вида коренастая бабка в овощной лавке выговаривает продавщице:
– Чтой-то у вас нынче ананасы какие мелкие!
Если уж ты кот, то давай себя потискать.
Несгораемые сейфы «Настасья Филипповна».
Дачные подмосковные дворцы: деревянные дореволюционные и краснокирпичные новейшей постройки.
В саду овечьим стадом паслась сирень.
Этой мыслью я уже был посещен.
Высоко-высоко