Доктор сломал станок. Посадили его в карцер. Началась прямо-таки эпидемия бракоделия и станколомки.
И другая эпидемия охватила нас: количество кранковщиков растет изо дня в день. К Саше Романову присоединился Покора, симулирующий аппендицит, за ним Беломар, имитирующий вывих плеча, и еще несколько человек.
Начал кранковать и я. Пока удается симулировать тяжелую форму гриппа.
Ну просто настоящее кранкоповетрие.
Зотов узнал о нашей тройке.
Не понимаю: как ему удалось проникнуть в эту тайну? Беломар и Козлов клянутся, что не говорили, даже не намекали ему.
Как бы там ни было, а Зотов узнал или догадался и предложил себя четвертым. Мы высмеяли его, отрицали существование тройки, доказывали фантастичность и нелепость самой мысли о возможности организовать в лагере хунту.
Хотя Зотов и кадровый летчик-капитан, но лучше все-таки воздержаться от приема его в хунту. Пока еще рано расширять тройку.
Действовать на пленяг нужно исподволь, незаметно. Никто не должен подозревать о существовании тройки, о каком-то плане действий.
Вахманы выводили нас с фабрики после дневной смены. У ворот МАД стоял инженер Вальтер Кишлер, а рядом с ним какая-то немка средних лет. Женщина доставала из сумки книги и, стараясь быть не замеченной вахманами, совала в руки пленягам. Протянула и мне, шепнув:
– Немен зи эмаль, херр профессор515.
Почему она решила, что я профессор?
Брали мы охотно и благодарили фрау: каково бы ни было содержание книги, а курительная бумага нам нужна.
В бараке рассмотрели подарки. Книга оказалась Евангелием на русском языке. Издано оно в Стокгольме в 1942 году.
Как ни странно, даже эту русскую книгу религиозного содержания надо прятать от лагерного начальства.
Курт Кишлер516 – однофамилец бетрибсфюрера – до гитлеровского переворота был секретарем Баварского обкома комсомола. Когда нацисты захватили власть, он бежал из Мюнхена в Дармштадт. Не сделай Курт этого, висеть ему меж двух столбов, в лучшем случае – гнить в каторжном концлагере.
Проходя мимо его станка, я запнулся и остановился. Он перегнулся через станок и, задыхаясь от кашля (у него туберкулез), шепотом сказал:
– Знаете, Шош, о чем я сейчас думал? После войны всех фашистов надо отправить на каторгу, в Сибирь. Заставить их работать по 16–18 часов, а хлеба давать только по 100 граммов в день.
Сегодня в Москве, вероятно, особенно торжественно проходит первомайский парад. Есть чем гордиться советскому народу. Перелом совершенно очевиден. Немцы продолжают откатываться.
На МАД только два члена гитлеровской партии: бетрибсфюрер Кишлер и магацинер (зав. складом) Ганс. Последний внешне любезен, учтив, добродушен, а по существу – скотина и змея.
На днях Ганс донес инженеру (альтшеф болен, вот уже целый месяц не ходит на фабрику), что Фриц Штайнбрешер часто беседует со