Не видать вам красавицы Волги
И не пить вам из Волги воды497.
Гештаповец стукнул его ногой по дупе и отошел прочь.
Гитлеровцы запрещают нам общаться с белогвардейцами. Они боятся, что мы объединимся для совместных действий против Райша. Многие белогвардейцы и в самом деле настроены антинацистски. Они считают, что большевизм – меньшее зло для России, чем немецкий сапог.
Спустились с церковного холма. Внизу, под сенью густолиственных деревьев – памятник Гельдерлину498: обнаженный юноша простирает руки к солнцу, тянется ввысь. Скульптор мастерски воплотил порыв к светлому, к идеальному, столь характерный для романтизма Гельдерлина:
Я в этот мир пришел, чтоб видеть солнце499.
На Параденпляц хорош памятник жертвам Первой мировой войны: огромный бронзовый лев, пронзенный стрелой во время прыжка. Зато безобразен Лянге Людвишь – 50‐метровая колонна, увенчанная бронзовой фигурой основателя великого герцогства Хессен унд бай Райн Людвига I500. Bepx безвкусицы – памятник великому герцогу Людвигу III (не то отец, не то брат Александры Федоровны501). Он, подобно Александру III, на коне и столь же жандармообразен502.
Красив Schloss – замок великих герцогов. Он окружен рвом, частью заполненным водой. Кое-где еще сохранились подъемные мосты. Стены внешнего обвода, часть замковых сооружений и башня с курантами (Turmuhrglockenspiel) построены в Средние века, а большой дворец в стиле итальянского Ренессанса – в начале XIX века. Здесь хранится знаменитая Мадонна Гольбейна503.
Вернулись мы в лагерь рано. Гештаповец так напугал вахмана Ганса, что наша прогулка ограничилась 1½ часами вместо разрешенных лагерфюрером 4 часов.
Жаль Николая Остроженко504. Он хороший, душевный, несколько даже сантиментальный парень. Я помню тот злополучный день, когда нас загнали в «Орфеум», чтобы «развлечь» каким-то балаганным представлением и тем самым отвлечь от мыслей о родине. Николай сидел тогда в партере, с глазами, полными слез. Он говорил мне на следующий день: «Если бы вы знали, Георгий, какого труда мне стоило сдержаться, не зареветь белугой на весь “Орфеум”».
Чувствительная натура, но чистая душа.
И вот его нет среди нас. Сегодня шеф отправил его за саботаж в гештапо.
Нас гнали из лагеря на ночную работу. Шли мы вразвалку, медленно, не торопясь. Вахманы нас не подгоняли и не тревожили.
Из переулка, вливающегося в Райнштрассе, вышла со вкусом одетая дама лет тридцати. Завидев ее издалека, Беломар толкнул в бок Козлова.
– Слушай, Козлик, ты всегда говоришь, что все немки – уроды. А вот ты и неправ. Посмотри на эту: красавица, какие только в сказках бывают.
– Что она красива, я не спорю, – пробасил Козлов, –