Одним из них оказался Олег по кличке Индеец, запасным позывным которого служило говорящее прозвище Поллитра. Он, как и остальные, «копил» на мотоцикл, но был чуть старше и имел в своем застольном арсенале немало жизненных историй. Еще Поллитра был как-то проще и добрее остальных. В общем, ровно через неделю знакомства нас с Индейцем «обвенчали», кропя пивом согласно байкерским традициям. Олег, как я, любил куражиться и выражать эмоции. Помню, как мы бежали к реке по ромашковому полю и пели «Просвистела». Как ездили на рок-фестиваль «Крылья» в Тушино, где он не спускал с плеч мою маленькую тушку.
Однажды мы с Индейцем пришли в гараж к «настоящим» байкерам. Из каждого угла бетонного лабиринта раздавались урчание моторов разного объема и зарубежная рок-музыка. Адепты четырехтактной [5] страсти вели себя, как мне показалось, довольно наигранно и не скрывали свою любовь к деньгам. «Скорее надо уходить отсюда…» – так с юности проявлялась моя непреложная способность быстро оценивать ситуацию единственно верным образом. Тогда я не знала, что это похожее на интуицию глубокое чувство исходило от Того, Кто создал меня. Олег наконец все обсудил со словно депортированными из Америки кадрами, и мы собирались валить, как откуда-то из недр гаража появился он. Кожаная, словно из стали, жилетка, кепи натовской расцветки, черная борода и зеленые глаза. Этот «настоящий» мотоциклист был полной противоположностью моему названому мужу.
– Олег, давай в четверг приезжай ко мне на заправку, детально поговорим, – видно, вальяжный красавец был здесь главным.
– Спасибо, Шеф, договорились! – ребята пожали друг другу руки, и мы с Индейцем выдвинулись в сторону автобусной остановки.
– Почему «Шеф»? – как бы невзначай спросила я.
– А он начальник вон той автозаправки, – Поллитра показал на желто-зеленое здание слева. – Я очень надеюсь, что он поможет по своим каналам по дешевке взять хотя бы урал [6]. Устал я без лошади, понимаешь?
– Понимаю, – вздохнула я.
В тот вечер Олег крепко напился все в той же прокуренной комнате на втором этаже, и мы разругались. Наутро он уехал домой, на другой конец Москвы, но я не жалела.
– Ма-а-ам… А почему так происходит в жизни? – спросила я, разглядывая из окна кухни пышный клен. – Вот вроде тебе человек нравится очень сильно. Ты уже готова с ним всю жизнь прожить. Но потом – раз, и все сгорело, как не было ничего. И пустота. Почему так?
– Критический срок, – улыбнулась мама, вытирая руки клетчатым полотенцем.
– Это как?
– Ну понимаешь, – она оставила посуду в раковине и села напротив, – сначала, первые полтора месяца, тебе человек интересен просто потому, что он новый. А потом скорлупа отваливается, и он остается таким как есть. Со своими недостатками, которые ты раньше не замечала.
– Хм…