– Я, как исполняющий обязанности командира, совершенно не против. Как раз сейчас правлю списки. Ты здесь несколько раз была записана и вычеркнута, – начальник засмеялся. – Только стоит поторопиться…
– Я уже паркуюсь около части.
– Вот как? Давай. В 23:00 построение, потом выезд на аэродром в Раменское. Без опозданий.
– Есть! – сердце облегченно потеплело. Молниеносно прокрутила наш разговор. Похоже, я знала, что полечу, уже в тот момент, когда говорила в темноту дороги «Господи, помоги».
Глава 19. Цхинвал
Огромный транспортный самолет, невзирая на то, что в него заехал санитарный уазик и камаз с имуществом полевого лагеря, легко оторвал от земли тяжелое шасси. Мы с водолазами, которых Черемисов внес в списки почти в полном составе, всю дорогу травили анекдоты.
– Парни, надо поспать, – настаивала я, поправляя кожаную кобуру, бережно хранившую табельный ПМ [23]. – Нам работать еще.
– На том свете отоспимся. Ха-ха-ха! – вместе рассмеялись мы, но все же затихли, пока алюминиевая птица, махнув стреловидным высокопланом, не нашла свой короткий приют на военном аэродроме в Беслане.
Пока мы летели, Центроспас на плечах 58-й армии врывался в Цхинвал. Нам же предстоял 90-километровый путь на запад до Алагира. Проделав его, отряд встал в сводную колонну с разными подразделениями МО и МЧС, всего почти двести единиц техники. Теперь мы двигались гораздо медленнее, серпантином пробираясь вверх по скалам на юг, в сторону Цхинвала. Перед Рокским тоннелем длинная цепочка техники остановилась. Мы пересекали госграницу. По внутренней связи Черемисов приказал всем надеть бронежилеты и проверить оружие. Водитель камаза, имевший немалый опыт вылетов в Чечню, расцепил боковые липучки броника и повесил его на стекло своего окна. Это позволило ему закрыться, не обременяя себя лишней тяжестью. Мы с Лешей, снова вместе сидевшие в кабине, переглянулись и натянули броники на себя, помогая друг другу.
Далее дорога лежала вниз, вдоль реки Рокдон. Солнце жарило нас в металлических сковородках техники, а броня неприятным грузом давила на плечи. Вход в Цхинвал предваряло грузинское село Тамарашени. Оно было практически полностью разрушено. Повсюду вперемешку валялись камни и обгорелые доски, с трудом напоминавшие недавние стены домов. Развороченная земля дымилась. Село, ставшее призраком за несколько дней, патрулировали бородатые мужчины в камуфляже разных расцветок, вкрадчиво поглядывая на нас через раскаленное лобовое стекло.
– Гриш, я надеюсь, это не грузины? – по-детски спросила я у бывалого водителя.
– Нет, конечно. Это местные. Ополченцы. Шантрапа, посмотри на них,– обнадеживающе подмигнул он одним глазом, не отводя другой от дороги.
– В любом