Сыщики преисподней (сборник). Zотов

бумажкой «Пива нет по понедельникам и во все остальные дни недели», Калашников еле успел запрыгнуть в облезший автобус, несущийся с реактивной скоростью и чуть притормозивший на остановке. Такси в городе не пользуется почти никто, непонятно, зачем они вообще существуют, – ведь туда набирают слепых водителей. По запаху бензина они превосходно ориентируются в потоках машин, однако мало кто может выдержать то, что таксисты всегда привозят пассажиров по другому адресу. Разноцветные автобусы в городе только индийские – мало того, что человек двести набивается внутрь до упора, так еще снаружи гроздьями висит столько же.

      Вцепившись в ситцевую юбку державшейся за поручень женщины, Алексей снова бросил нервный взгляд на часы: он уже опоздал на целых три минуты. Бывали случаи, что Шеф увольнял людей, что пришли позже всего на секунду, – куда они потом сгинули, никто не знал. Казалось бы, хуже, чем жить в городе, ничего и быть не может, однако Калашников на личном опыте знал – может, и еще как. Лет пятьсот не давать видеться с семьей – это у них запросто. При мысли о семье сделалось еще тоскливее. Ну что за фигня такая? Ведь почти век прошел, а он никак не успокоится. Решено. Что бы там ни было, надо вечером заглянуть в китайский квартал, взять графин и планомерно напиться.

      …Автобус, на очередном вираже едва не завалившись на бок и страдальчески взвизгнув тормозами, остановился рядом с тысячеэтажной башней Управления наказаниями. И хотя Алексей был любимчиком Шефа, он отлично понимал – опоздание на четверть часа тот не простил бы даже своей родной сестре. Ворвавшись в здание и махнув эскимосу-вахтеру пластиковым удостоверением, он с разбегу втиснулся в переполненный железный лифт.

      – Всем здрассьте! – улыбнулся коллегам Калашников, переводя дух. – Что новенького?

      Ответом было всеобщее гробовое молчание. Примерно на двадцатом уровне идущего вниз лифта один из присутствующих сжалился и еле слышно прошептал ему в ухо, что именно новенького произошло в Учреждении во время его утреннего отсутствия.

      Калашников сильно пожалел, что вообще лег спать этой ночью. Но было уже поздно…

      Глава 3

      Эликсир

      (чуть раньше, примерно 4 часа 26 минут)

      Он уже знал, что делать. Сначала ехал кругами, запутывая след, на случай если по нему пустят собак. Старенький велосипед поставил обратно в гараж – сторожа нет, все на самообслуживании: не было ни одного свидетеля того, как он уходил и возвращался. Тихо пробравшись по скрипящей лестнице, ведущей к его квартире, – приходилось ставить ногу на ступеньку, после чего прислушиваться к окружающим звукам, – он чуть ли не по-пластунски добрался до собственной двери. Плавно, почти незаметно вставил ключ в замок – едва различимый скрежет показался ему ужаснейшим грохотом.

      Соседкой по лестничной клетке была бдительная фрау Браунштайнер – годы, которые она провела в качестве охранницы концлагеря СС Майданек, научили безногую старушку спать так чутко, что она