Эти поносят народ, те – королевский совет.
Ныне не скоро меня разыщут в приюте, который
Дал мне в державе своей князь-покровитель Амур.
Здесь надо мной простер он крыло. Любимая вправду
Римлянка складом – таких бешеный галл
не страшит.
О новостях и не спросит: ловить желанья мужчины,
Если ему предалась, – нет ей заботы другой.
Он ей забавен, дикарь свободный и сильный, чьи речи
Горы рисуют и снег, теплый бревенчатый дом.
Рада она разделять огонь, что зажгла в нем, и рада,
то не как римлянин он – золоту счет не ведет.
Лучше стол обставлен теперь, и богаче наряды,
Ждет карета, когда в оперу хочется ей.
Северным гостем своим и мать и дочка довольны,
Варваром покорены римское сердце и плоть.
III
Милая, каешься ты, что сдалась так скоро? Не кайся:
Помыслом дерзким, поверь, я не принижу тебя.
Стрелы любви по-разному бьют: оцарапает эта,
Еле задев, а яд сердце годами томит;
С мощным другая пером, с наконечником острым
и крепким,
Кость пронзает и мозг, кровь распаляет огнем.
В век героев, когда богини и боги любили,
К страсти взгляд приводил, страсть
к наслажденью вела.
Или, думаешь ты, томилась долго Киприда
В рощах Иды, где вдруг ей полюбился Анхиз?
Не поспеши Селена, целуя, склониться к сонливцу,
Ох, разбудила б его быстрая ревность Зари!
Геро глянула в шумной толпе на Леандра, а ночью
Тот, любовью горя, бросился в бурную хлябь.
Рея Сильвия, царская дочь, спустилась с кувшином
К берегу Тибра, и вмиг девою бог овладел.
Так породил сыновей своих Марс. Вскормила
волчица
Двух близнецов, и Рим князем земли наречен.
IV
Набожный мы народ, влюбленные: в демонов верим,
Рады ублаготворить всех и богов и богинь.
Сходствуем в том с победителем римским:
страну покоряя,
Чуждым ее божествам в Риме давал он приют;
Черным ли, строгим кумир из базальта иссек
египтянин,
Или же в мраморе дал белым, пленительным грек.
Но не гневит богов, когда пред иным из бессмертных
Ладан мы курим щедрей, чем на других алтарях.
Не утаю: к богине одной мы возносим молитвы
Ревностней,