Я практически дополз до спальни и, закинув книгу под кровать, укутался с головой в одеяло и погрузился в глубокий сон.
Глава 4
– Так, что же тогда Вы встретили ночью?
– Я же говорил, я так и не смог выяснить. Что-то необъяснимое и страшное.
– Вы могли бы сравнить с чем-нибудь этот страх?
– Хм… я никогда не пытался сравнить его с чем-то. Могу лишь сказать, что тогда меня пробрало до самых костей. С одной стороны ты знаешь, что опасность рядом, но ты не видишь её.
– Похоже на паническую атаку?
– Что?
– Паническая атака. Когда человек испытывают её, он не знает чего именно он боится, в то же время боится он очень сильно.
– Возможно это можно сравнить с этим.
– Хорошо, но что же оказалось в той самой книге, ради который вы так рисовали?
– Терпение, доктор, всему своё время.
Я проснулся от назойливо светившего в лицо яркого луча солнца. Сморщившись, я отвернулся и накрылся одеялом с головой, в надежде ухватиться за ускользающий от меня сон. Но тот улетучился, словно дым, оголив суровую реальность событий прошлой ночи. Сжавшись, я вдруг что больше всего на свете я хотел бы, чтобы произошедшее со мной вчера оказалось лишь плодом фантазий или, чтобы этот кошмар не оказался реальностью. Не открывая глаз, я вытащил из-под одеяла руку и попробовал нащупать книгу, которая, судя по воспоминаниям, должна была находиться под кроватью. Не обнаружив под ней ничего, я не без облегчения вздохнул. Может оно и к лучшему: не придётся мучиться и пытаться найти всему логическое объяснение. Я лениво потянулся и, понежившись в кровати, сел, поморщившись от неприятной боли во всем теле и изумленно уставился на одеяло: оно было практически все перепачкано кровью. По телу пробежали мурашки. Все-таки логическое объяснение придётся поискать. Откинув его, я обнаружил четыре глубоких пореза на ноге и множество ссадин и царапин по всему телу. «Крепко же мне досталось», подумал я. Книга всё таки лежала под кроватью, правда немного дальше, чем мне казалось.
Усевшись на пол, я внимательно рассмотрел её. Судя по тому с каким трудом она попала в мои руки, ее содержание должно быть поистине уникальным. Наученный горьким опытом, я не спешил ее открывать. Что-то подсказывало , что эта обожженная и обернутая кожей стопка бумаг помимо бесценного опыта может принести и серьёзные проблемы. К тому же я хорошо помнил инструкции от своего нового знакомого. Слово «открыть» там не значилось.
Поэтому я принял решение отложил книгу, и содрав с кровати запачканное постельное белье, направился