Наш друг-журналист боялся отправлять оригиналы писем из страны, так как если бы они попали в руки цензора, то наверняка были бы изъяты и уничтожены. Вот почему ему понадобился фотоаппарат.
Горькому тогда было лет тридцать семь, хотя выглядел он гораздо старше. У него была копна волос, которые постоянно спадали ему на лоб, и он запрокидывал голову, чтобы убрать их с глаз. На мой взгляд, у него были самые печальные глаза, которые я когда-либо видел. Около часа он рассказывал нам о своем пребывании в тюрьме. Он планировал жить за границей и вести активную антимонархическую деятельность. Мы пообещали ему никому ничего не говорить, пока не пройдут двадцать четыре часа после того, как он пересечет границу. В тот же вечер он должен был незаметно выехать к границе, где его ожидали друзья, чтобы тайно переправить через нее.
Горький благополучно скрылся и в конечном счете поселился на острове Капри. Я не видел его тринадцать лет к тому моменту, когда мы встретились с ним в Петрограде при совершенно других обстоятельствах.
Итак, мы вчетвером сфотографировали документы прямо в номере 7 гостиницы «Коммерциаль». Теперь встал вопрос: как нам переправить эти фотографии в Англию? Цензура была такой строгой, что невозможно было и думать об использовании почты как средства доставки, а нашему другу-журналисту нужно было повидаться с кое-какими другими людьми до своего возвращения в Англию.
В начале этой главы я написал, что должен был возвратиться в Англию, чтобы учиться в школе. Я приехал в Ригу на рождественские каникулы, но заболел и должен был вернуться в конце учебной четверти. Мы решили, что лучше всего будет, если я провезу эти фотографии в своем цилиндре.
Когда снимки были проявлены, а фотографии готовы, подкладку моей шляпы аккуратно сняли, поместили внутрь фотоснимки, вернули подкладку на место и плотно подклеили.
Я всегда крайне отрицательно относился к цилиндру, потому что в нем мне было некомфортно, а моему космополитичному уму он казался идиотской формой головного убора. Но после того как я благополучно пересек границу в Вирбаллене (в настоящее время населенный пункт Вирбалис в Литве. – Пер.) и спешно направился в Англию, я переменил свое отношение к нему и много лет хранил его по сентиментальным причинам.
Я был очень молод и, естественно, жаждал рассказать друзьям в Англии о своем приключении и о том, как фотографии попали в «Иллюстрейтед Лондон ньюз», но уже тогда знал, что в игре, в которой я столь случайно поучаствовал, молчание – золото. И даже когда она благополучно завершилась, о ней не рассказывают.
Глава 3
Я находился в России, будучи английским предпринимателем, и, хотя меня больше всего интересовали политические события и я сильно симпатизировал сторонникам политической реформы, не вмешивался в политику страны пребывания. В конце концов, я был всего лишь приезжий, пусть