– Один – ноль, – небрежно, будто не сделал ничего особенного, объявил Славик, вставая.
– Вы поняли? – растолковывал он нам, пока чужак неуклюже поднимался с ковра. – Вызываешь его на себя – чтобы ты у него был как подножка, чтобы ты только помог, а он бы, как сам разогнался, так сам бы и улетел!
Пристыженный качок, посчитав, наверное, свой первый неуспех нелепой случайностью, очертя голову снова ринулся на издевательски скалящегося заморыша. И снова был пойман так же ловко подсевшим под него нашим тренером. На этот раз Славик завладел лишь рукой противника. Но в итоге так хлестанул сытым телом пришельца о ковер, что сотряслась вся надстройка.
На этот раз Славик даже не дожимал красавца. После броска наш тренер остался стоять, припав на колено. А потом, поднявшись, пропел для нас часто повторяемую им строчку из песни:
Орлята учатся летать!
Но поединок еще не был кончен. Пришелец, похоже, намотал на ус, что набрасываться – себе дороже. Но что же в таком случае делать, куда прикладывать свои могучие силы? И он вцепился ручищами в тонкие запястья тщедушного пересмешника, стискивая их, что есть мочи.
С подковыристой веселинкой на лице Славик несколько раз показал, вращая руку в сторону большого пальца качка, что ему ничего не стоит освободиться. Повторял это для нас, одновременно показывая глазами, на что именно нужно обращать внимание.
– Посмотрите, что с ним будет через пару минут! – наставительно говорил нам тренер, относясь к противнику уже как к чучелу, на котором отрабатывают приемы. – Никогда не делайте ненужных усилий! Ненужных и долгих! Смотрите – он тужится, как на унитазе. Ничего не делает – и тужится. А надо всё в себе расслаблять. Всё, что можно – расслаблять. Сила должна быть взрывной. Мгновенной и точно направленной!
Потолкавшись на ковре еще немного и по каким-то известным одному ему признакам определив состояние качка, Славик высвободил из стремительно слабеющих тисков свои запястья – и тут же снова отдал их противнику, только немного приподняв. Качок хотел было поймать их, но его руки почему-то отказывались ему повиноваться. Славик, дразня, опустил свои ниже: на, бери. До запястий заморыша оставалось каких-то пять сантиметров, но и этот ничтожный подъем почему-то оказался не под силу задубевшим рукам пришельца.
Паника и неверие в происходящее изобразились на ставшем вдруг жалким его лице. Его руки, его замечательные руки с такими красивыми, такими внушительными мускулами – отнялись. Они не слушались хозяина, они были чужими. Хуже того – они были мертвыми.
Не имея и малейшего представления, что такое вообще возможно – да еще и с ним! – качок с перепуганным вопросом в глазах, почти с мольбой обратил взгляд к нашему тренеру.
– Это кислородное голодание, – пояснил Славик. – Не дрейфь, скоро попустит. Слишком мясистую мышцу ты раскормил. Так-то она ого-го, а видишь –