– Я уже понял, обезьянка. Теперь собираюсь я, – дернул плечами Арт, недвусмысленно косясь на дверь папиного кабинета. – Он успел распустить грязные лапы?
– Да кто бы позволил этому упырю? – оскорбленно воскликнула.
– Ах да, точно… Обезьянке по вкусу тролли, – язвительно поддел меня братец, проталкивая дальше по коридору. И избавляя себя от соблазна начистить Бехтереву все, до чего рука дотянется.
***
«Обезьянке» действительно по вкусу были тролли. В этом Арт не ошибся, а я… Я давно уж призналась себе, что вляпалась в шурхового магистра по самые кончики ушей. И мне было откровенно наплевать, капли в том виноваты, магия или еще какой незарегистрированный паразит.
Такое со мной приключилось впервые. То первое теплое чувство к Брендану ни в какое сравнение не шло с пожаром, полыхавшим внутри теперь. И он, этот пожар, пусть и обжигающий порой до боли, был мне важен. Ценен.
Поэтому час спустя, когда мерзкий Бехтерев изволил покинуть папин кабинет, я в него вернулась. И, покопавшись в пугающей куче бумаг, выудила оттуда досье Салливана.
Ничего нового я узнать не надеялась, кроме разве что лондонского адреса. Все-таки память у меня не фотографическая, а перемещались мы в тот раз не порогами. Да и не факт, что его дверь вообще зачарована и входит в сеть телепортов.
Переписав название улицы и номер дома себе прямо на ладонь, я вернула папку на место, накинула плащик и вышла из Академии. Искренне надеясь, что в этот раз никто из неравнодушных не решит меня сопровождать.
В Лондоне моросил дождь, размазывая уличную пыль по утопающему в вечерней темноте асфальту. Пока он был небольшим, но, судя по раскатам грома вдалеке, грозился перерасти в нешуточный ливень.
Я отлепилась от порога бабушкиного ателье и торопливо пошла вдоль набережной. Из окна тролльей квартиры открывался похожий вид, а значит, его дом максимум в нескольких кварталах.
Не факт, конечно, что Салливан здесь. И, наверное, мне стоило послать Квита с письмом, а не являться самолично за пару часов до полуночи… Меня ведь не приглашали. Могут и не впустить.
И стоило подумать об этом раньше. До того, как я дошла до нужной улицы и остановилась через дорогу напротив дома под номером «29».
Дождь к тому моменту припустил, и я не сразу разобрала за стеной крупных капель женскую фигурку на той стороне. Огненные волосы выглядывали из мокнущего капюшона, не оставляя сомнений в личности девушки, стучавшей в дверь.
Меня и впрямь не приглашали. Хуже того – пригласили не меня.
Я отошла от фонаря и нырнула в темноту, продолжая наблюдать за попытками Эвер Валенвайд достучаться до магистра. Наконец дверь распахнулась, залив бледным светом клочок темной улицы. И девушка, после недолгой паузы, сняла капюшон, отряхнулась от капель и вошла внутрь.
Меня же продолжал заливать холодный английский дождь. И не было никаких сил достать жезл и прочитать простейшее заклятье, отталкивающее капли.
Сколько