Лажечников, творя в духе исторического романтизма, наделил «немецкого лекаря Антона» благородным происхождением и привлекательной внешностью, влюбил его в дочь русского боярина Хабара Симского – невесту касимовского царевича Каракачи. По сюжетной линии неуемный и дерзкий царевич Каракача в юношеском задоре свалился с лошади, сильно расшибся. Верный врачебному долгу Антон берется лечить соперника. И очень успешно, больной быстро поправляется. Но недруги Антона из властительных мерзавцев затевают подлую интригу, вместо лекарства царевичу подсунули яд. Каракача яд принял и помер, безутешный Даньяр рыдает над бездыханным телом. Врача-вредителя отдают татарам, те волокут его под мост Москвы-реки и отрезают благородную
Возможно, все так и было, но точных данных, что Каракача был сыном Даньяра, нет. В хрониках он назван именно князем, или карачой, то есть – визирем, ближайшим сановником салтана Даньяра. И залечил его иноземный лекарь до смерти «зельем» намеренно, за насмешки над собой.
Касимовские татары в романе «Басурман» показаны, как народ буйный, шумный и своевольный, однако отмечено, что Иван III выделял царевича Даньяра и всячески был к нему расположен. Легшая в основу романа хроникальная запись о лекаре стала последним упоминанием имени царевича Даньяра. Неизвестно, насколько он пережил своего Каракачу. Современные энциклопедии определяют дату его смерти 1486 годом и связывают со вторым казанским походом.
И хотя ближайшие родственники Касима оставались в Казани, после смерти Даньяра на касимовский престол был призван наследник… из Крыма.
Сказ 4. Трофей Одноглазого
Год 1471 от Р. Х. или 876 год от Хиджры.
Новгородский поход
Летом пошел слух по касимовским юртам: поход! Поход!!!
Хакан урусов Иван на войну собирается, идет на мятежный Новоград, салтана Даньяра с собой в поход зовет. Все разговоры теперь только о походе, прежде сонные юрты теперь больше похожи на растревоженные муравейники, все суетятся, обсуждают что-то, к походу готовятся.
Плохо спал той ночью Ибрагим, переживал, боялся, возьмет ли его в поход улан Исса, а вдруг оставит в юрте? Кого-то оставить непременно нужно, семьи и стада так просто не бросишь. Бакшиш бы ему дать, чтобы взял в поход обязательно, да нету ничего ценного у бедного Ибрагима кроме седла, купленного на базаре, да монеты отца. Серебро он за три года проел, а нового почти не заработал. Остается Гривастая. Но Гривастую он не отдаст никому, ни за что!
С самого утра потянулись к окским бродам под Касим-градом разные казаки из юртов с правого, степного берега. Все больше кыпчаки, но и ногайцы мангытовы встречаются, и прочие