В поход вышли после пятничного намаза. Добрым знаком посчитали, что мулла молитву читал в стенах новой мечети из белого камня. Великому хану Касиму и мечеть положена каменная.
С грустью смотрит Ибрагим на струги, что идут по реке. Не нужно пешей рати месить дорожную грязь. Конным полкам пришлось намного труднее – совсем раскисли дороги, не езда, а мука. На ночевках в стане холодно и сыро. Сухих дров не найти, да и обозы отстали. Казаки кидают в походные котлы последние запасы, сегодня еще будет еда, а завтра придется натощак ехать.
Но ничего, казаки уверены: Казань заплатит за все неудобства. На стоянках только и разговоров о казанских яблоневых садах и тучных стадах. Ходят слухи, что лошадей в Казани – бери сколько хочешь.
Ибрагим твердо решил привести из похода не менее трех кобылиц. С трех кобылиц можно начать свой табун. Только бы быстрее до казанских земель добраться.
Перетерпели, добрались до казанских земель! Вот они, за Итиль-рекой начинаются. Да поди ж возьми. Не обманули слухи: великое множество лошадей в Казани. Но и воинов не меньше. Стоит казанское войско за Итиль-рекой, не дает пришлым переправиться. Сотни, тысячи шатров и юрт, везде костры, и на тех кострах жарится жирное мясо. Славно поужинают сегодня воины Халиль-хана. А где обещанные Абдул-Мамоном казанцы, желающие хана Касима? Не видно что-то.
Ибрагим словно учуял запах жирного мяса и только слюну проглотил. Почитай, второй день без еды, струги с припасом перехватила казанская речная рать, а обозы пограбили дикие черемисы. Оно и понятно, черемисы злы на урусов за то, что те обирают их села.
Неделю стоит русское войско на правом берегу Итиль-реки и непохоже, что собирается переправляться. Хан Касим из шатра уже не показывается, говорят, заболел. Остальное войско тоже чихает да кашляет. И дождь льет без конца. Что делать-то? Неужели командиры назад поведут?
1467 год. Капризная удача Ибрагима
Плохой получился поход, совсем скверный. Другого ждали лихие казаки. Холодные и голодные возвращались воины салтана Касима с волжских берегов. Ни славы, ни добычи. В том походе татары потеряли половину коней – многие пали от голода, поломали ноги в чащобах, и их просто съели. Хорошо хоть сами живые вернулись. Салтан Касим в том походе приболел, совсем с лица спал и кашлял.
Возвратилось татарское войско на Оку. Юрта улана Иссы на берегу уже не было, увели его братья Иссы в село на зимовку. Неуютно в селе и холодно, и еще очень тесно, Ибрагиму с остальными казаками пришлось на конюшне да в овине ночевать. Зато хоть отъелись.
Вечерами Ибрагим зажигал фитиль в плошке с бараньим жиром и доставал из мешка свой единственный трофей из того похода – пластинчатый доспех. Бросил его на обратном пути знатный урус, оставшись без коня. Какой уж тут доспех, унести бы ноги налегке. Он бросил, а Ибрагим подобрал, потому что такой доспех стоит больших денег, если его в порядок привести. Оставил бы себе, да, видно, крупным мужчиной был тот урус, доспех оказался