Усадив меня за стол, соседка, пока кипел электрический чайник, навалилась на скатерть и завалила вопросами, точно опасалась, что я выскочу из ее шведских тапок и все-таки убегу. Одновременно она выкладывала информацию, от которой у меня шевелились волоски на руках. Может, и ногах. Но ноги я вроде побрила.
– Странная же она, эта твоя хозяйка, да? Я ведь в этом доме почти десять лет живу, а ни разу у нее в гостях не была. И она ко мне зайти не соизволила. А я уж и так, и эдак приглашала, – «тут можно не сомневаться», подумала я. – А эта нос задерет, «дорогой» обзовет и прочешет мимо. Интересно, она так с прической и спит? А? – невольно потрогав свои модненькие короткие волосы, соседка внимательно посмотрела на меня. Помочь ей, увы, мне было нечем. В глазах соседки отразились боль и разочарование. – А ведь, говорят люди, – не иначе она целое расследование провела, – говорят люди, что когда-то ее, – соседка махнула в рукой в сторону, где по ее расчетам должна находится квартира Марии Александровны, – предки чуть ли не всем домом владели. Потом эта квартира, конечно, коммунальной стала. Еще когда я сюда переехала, вместе с твоей хозяйкой три семьи жили, – я невольно представила три запертые комнаты в своем коридоре.
– И что с ними стало? – не удержалась я от вопроса. – Квартиры получили?
– Если бы, – махнула рукой, довольная произведенным эффектом, соседка. – Всех извела. И ни разу не повторилась. Одну, говорят, в дурку упрятала. Второго споила, и он на улице замерз. Третья и вовсе с собой покончила.
– Где? – поежилась я, не особо рассчитывая, что услышу ответ, который меня успокоит.
Соседка улыбнулась. Ее вечер явно переставал быть томным.
– Точно не знаю. Не то в своей комнате, не то в ванной.
Больше никогда, никогда не буду я принимать душ в этой квартире. По крайней мере, пока не узнаю точно, где бывшая жиличка самоубилась.
– И неужели никто Марию Александровну не заподозрил?
– В чем? – удивилась соседка. – Все шито-крыто. И комнаты соседские ей законным образом перешли. Только на фига, вот скажи, ей одной такие хоромы? Может, у нее родственники есть? – не теряя надежды выжать из меня хоть что-то, спросила она.
Я отметила про себя, что соседка живет ровно в таких же хоромах. И тоже одна. Но промолчала.
– Вот тогда-то она и стала жильца искать.
– И что, никого не нашла? – удивилась я, припомнив аппетитные условия, на которые сама клюнула.
Соседка пожала плечами.
– Я, конечно, точно не знаю. Но вроде ей не подошел никто.
Да, подумала я, глядя в замочную скважину много не выяснишь.
– Хотя, – соседка замялась, – показалось мне, что одно время появился у нее кто-то.
– Появился кто-то? – переспросила я, представив бодрого старичка на кухне с букетом.
– Ну, жилец. Или жиличка, – в голосе соседки прозвучала досада. – Я так и не поняла.
– И куда же он или она делись? – спросила