Когда ты два часа добираешься до работы – только в один конец, – и, при этом, ненавидишь читать, единственное развлечение в пути – слушание аудио-лекций известных коучей по личностному росту. Яна скачивала их в большом количестве. В вагоне втыкала в уши беспроводную гарнитуру, включала громкость на максимум и поглощала заряжающий энергией контент.
К музыке Яна относилась с прохладцей, хотя, в своё время, учителя утверждали, что с таким феноменальным слухом, как у неё, прямая дорога в консерваторию.
***
В четвёртом классе музыкальной школы она стала лауреатом нескольких конкурсов местного уровня, а в пятом – перевелась в школу-десятилетку. Программа по фортепиано значительно усложнилась – на одних способностях не выедешь, – и преподавательница из миловидной профессорши превратилась в брюзгу, на каждом уроке пеняя новой ученице на лень и отсутствие целеустремлённости.
Родители пробовали увещевать строптивую дочь, взывая к совести и чувству долга:
– Приезжать каждую неделю на ковёр к завучу – удовольствие не из дешёвых, – сетовал отец.
Мама нервно теребила мочку уха:
– Яночка, что с тобой случилось? Ты же всегда любила музицировать. Помнишь, как на праздниках подыгрывала ансамблю «Ягодки»?
Яна надула щеки:
– Вы ещё вспомните, как я хороводы водила и песенки пела чисто-чисто, аки ангел, – она скорчила умильную гримасу, передразнивая музыкального работника детского сада «Берёзка».
– И водила! И пела! – не выдержал отец и принялся расхаживать по комнате отдыха. – А Ольге Ефимовне мы всегда будем благодарны: первой распознала твой талант и посоветовала отдать в музыкальную школу.
Яна сжала кулаки:
– Всё равно пианисткой не буду!
Мама подошла вплотную, присела на корточки, взяла Яну за руки и заглянула ей в глаза:
– Почему, доченька? Это же такая прекрасная профессия.
Яна пыхтела:
– Ничего и не прекрасная: я слышала, как в учительской Калоша жаловалась на маленькую зарплату, больную спину и отсутствие личной жизни.
Мама ахнула и резко встала:
– Яна, сколько раз я просила тебя не называть Клавдию Сергеевну «Калошей»?
– Её все так называют, а мне что, нельзя? – Яна сдула с глаз длинную косую чёлку и стиснула зубы.
– И подслушивать нехорошо, – встрял отец.
– Я не виновата, что у меня абсолютный слух. Сами такую родили! И вообще, я бизнесменом буду; хочу в большом доме жить, на дорогой машине ездить, как папа, и шубу длинную носить, как ты.
Теперь ахнули оба родителя:
– Не в деньгах счастье…
– А в их количестве, – перебила Яна.
Мама сморщила нос:
– Где ты нахваталась этой пошлости?
Дверь отворилась, и в комнату заглянула Клавдия Сергеевна:
– Всё хорошо?
– Конечно, – дуэтом ответили родители.
Калоша кинула на Яну цепкий взгляд:
– Через