Я оглядывался, не очень понимая, что делать. Но тут, прямо как в хорошем ресторане, ко мне подлетел сторож. Его фирменный мундир казался новее и опрятней нашей полицейской формы.
Но я не поддался, потому что вообще был в штатском.
– Что вам угодно?– спросил сторож.
– Угодно видеть директора или кого-то по учебной части,– ответил я и помахал удостоверением.
Сторож бросил на удостоверение беглый взгляд – больше для порядка. Он и так догадался, кто я такой. Ещё раз поклонился, велел мне ждать у ворот и скрылся где-то в аллейках.
Было довольно безлюдно. Иногда на аллее появлялся кто-то из школьников, все они очень спешили. Девочек не было – они учились раздельно, на квартал южнее.
А из торговой будочки перед входом, где продавали карандаши и тетрадки, за мной зорко следил бдительный глаз продавщицы.
Да, я уже и забыл, что на территории закрытых школ для мальчиков могут быть какие-то женщины. Думал, что сюда, как на ту греческую гору, чьё название вы, православные, знаете намного лучше меня, запрещён вход даже животным женского пола.
Я бы ещё что-нибудь заметил, но тут показался Завхоз – совсем нестарый ещё мужчина с бородкой, здоровенный, как буйвол.
На Завхозе был чёрный жилет, какие носят камердинеры в английских детективах. А голова подвязана полотенцем, как у простого крестьянина, так, что закрыты лоб, виски и уши. Солнцезащитные очки дополняли образ деревенского щёголя, каким его представляют жители больших городов.
Хочет показать, что весь в трудах. И на кого-то, я думаю, действует.
Остальная школьная верхушка просто не явилась. Директор и его заместители были заняты на уроках или официальных встречах. Или просто не хотели тратить время на какого-то полицейского.
– Что случилось?– спросил он.
– Убит отец одного из ваших воспитанников. Мне надо с ним поговорить, потом утешить, потом уточнить, что он может знать. Дело сложное и может быть, что политическое.
– Скажу заранее: политика совершенно исключена. Устав нашей Школы запрещает учащимся состоять в партиях и тайных обществах политического толка. Для самореализации предусмотрены кружки – фехтования, верховой езды, литературный, художественный…
– Я говорю о том, что родители многих учеников связаны с политикой,– напомнил я,– и что многих из учеников также ждёт политическая карьера. Якудза не может этого не знать и просто так не станет провоцировать влиятельных политиков. Поэтому я не удивлюсь, если тут замешаны именно партии радикального толка.
– Это невозможно. Все наши ученики проходят тщательную проверку. Среди них нет таких, кто увлекаются идеями радикального толка.
– Таких, кто увлекается, может и нет. А те, кто может попытаться их реализовать – как раз