Внезапно в вечернее время при передвижении у него появились какие-то новые ощущения. Проходя мимо стены, дерева, даже небольшого узкого ствола, он чувствовал, что у него сжимается перепонка уха, появлялось ощущение давления от какого-то препятствия, которого он не видел, но явственно чувствовал. И это существенно помогало ему в передвижении. Но почти одновременно с этим появились первые признаки понижения слуха. Институт уха, горла, носа поставил диагноз – невроз слухового нерва, или тугоухость, которая не подлежит лечению. Врач института, рассматривая его медицинские документы, удивлённо расспрашивал о «синдроме Ушера». Но если врач института не мог знать о такой болезни, то что же мог сказать ему он? Правда, через несколько дней ему разъяснили, что «синдром Ушера» является редким и неизлечимым заболеванием. Человек полностью теряет зрение и слух, но болезнь также может отрицательно влиять на вестибулярный аппарат и речь. У всех это происходит по-разному: дети могут родиться полностью слепыми или слепыми и глухими сразу; кто-то постепенно теряет зрение, потом слух, или наоборот. Болезнь мало изучена, только в настоящее время приступили к её изучению.
Олег, очнувшись, вынырнул из своих воспоминаний, вытащил кассету из диктофона, перевернул, нажал на кнопку «Запись» и произнёс: «Вторая дорожка первой кассеты». Через несколько секунд продолжил:
«В 1975 году я стал инвалидом третьей группы по зрению с правом работы по профессии. С таким узким полем зрения я ещё мог работать мультипликатором в определённом кадре – 2x4, 3x3 сантиметра, не более. В справке было написано: «Может работать с уменьшенным объёмом работы, исключая вечерние часы, по усмотрению администрации». Я мог потерять пятьдесят процентов своей зарплаты. Надо отдать должное администрации и коллективу телевидения, особо начальнику мультицеха Борису Дмитриевичу Курбатову, который разрешил мне работать дома с полной нагрузкой без потери зарплаты. На работе я появлялся только в дневные часы, чтобы сдать, принять работу, провести всевозможные консультации, смотры, съёмки. Зарплата осталась прежняя, пока я справлялся со всем объёмом работы.
Сейчас я с большой радостью вспоминаю весь свой 25-летний творческий путь на телевидении, где меня окружали интересные доброжелательные люди, имевшие художественное образование – среднее, высшее или то и другое вместе. А мне так этого не хватало! Я до сих пор, даже находясь в тотальной слепоте, сожалею, что не смог получить эту профессиональную подготовку. Поэтому мне приходилось изо всех сил доказывать всем и себе самому, что я имею право работать на уровне с моими коллегами, не отказываясь ни от какой работы. Всё делал качественно и в срок.
Ни одна передача не была сорвана по моей вине, мои работы были не раз отмечены как лучшие. Я постоянно самообразовывался, подтверждая свой уровень, работая наравне со всеми.
Шли