Задумчиво посмотрев на только разгорающиеся огоньки свечей, Бриваэль решительно гасит их, оставляет только одну – и направляется в спальню. Кубок, в котором он чаял найти остатки зелья, отчего-то оказывается пустым. «Или я таки все допил? Хм-м-м… Ладно, пусть так. Главное, завтра не забыть!»
А во сне снова едет Бриваэль на охоту – ту же самую, на которой встретился ему незнакомец в странном облачении. Только тогда был яркий солнечный день – а сейчас видит он, как ползет отовсюду туман, и, чем дальше отрывается Император от своих спутников, гуще он становится. Незнакомец по-прежнему сидит на камне – так же боком, подтянув острое колено к груди, упершись остроносым сапогом в серый бок валуна. Уходить он не торопится. Бриваэль подъезжает ближе – а тот словно не видит его.
– Эй, кто ты таков? – окликает его Император
– Я-то? – неторопливо отзывается сидящий, выпрямляясь и оборачивая скрытое тенью капюшона лицо к Бриваэлю. – Я, Бриваэль Мааркан, тот, кого ты не ждал. Думы твои я. Предчувствия. Я нигде и везде. Я – Пустота, Бриваэль. Я – то, что поглотит все вокруг.
Голос его сух, как шелест мертвых листьев на зимнем дереве.
– Что за наваждение такое?
Незнакомец скидывает капюшон – но под ним нет ничего, только клубящаяся тень. Глаза тени горят белым светом – как плоская мертвая луна в нарисованном небе, привидевшемся недавно. Солнце в небе сновидения выглядит так же, как давешняя луна – слепящий свет в небе, похожем на серый холст.
Из сна Император натурально выдирается, рывком садясь на кровати. Давно уже наступило утро, солнечный свет в окнах и пение птиц сгоняют остатки марева – но Бриваэлю кажется, что он точно надышался во сне того серого гнилого тумана. Он поднимается – и снова чувствует, как зудит и горит левое плечо.
– Да чтоб Бэйра2 в котле тебя сварила, кем бы ты ни был, тварь безликая, – ругается он
Бэйра? Да что против твоего собственного разума может какая-то ведьма из сказок?
– Уйди, – Бриваэль направился к шкафу, надеясь на безотказное зелье своего мага. Но, едва легкая резная дверца приоткрылась, в лицо точно дохнуло густым полынно—земляным запахом, а перед взором Императора оказалась горсть крупных осколков на месте знакомого пузырька. Лужица темного зелья на полке даже успела высохнуть – видать, жидкость была летучая и быстро испарилась.
Удивленно—огорченный возглас вырвался из уст государя помимо воли. Он недоуменно коснулся осколков – что, что могло заставить в закрытом шкафу разбиться такое толстостенное стекло?
Осколки