– Зор, – Оро скривился. – Айду, опасно вести дела с этим вероломным клыкачом! Будто некому больше помолиться! Да назовут меня сердечком улетающей птицы, если это хоть на единый вздох безопасно!
– Не опаснее, чем жить вне закона столько лет, – покачала головой Айду. – А трусом тебя никто не отважится назвать, я знаю. Так что тебе ли говорить об опасности, Оро?
– Для тебя опасно, пойми! Мне на себя плевать, я пойду за вами хоть в огненные горы, но Зор…
– Оро, друг мой, – сделала дополнительный шаг вперед Айду, заглядывая в лицо возмущенного товарища. – Твои сомнения и страхи – во многом из сказок, которыми нас пугали в детстве. В конце концов, это наш бог. Хороший, плохой… но наш. Нашей земли. Его власть над нами никуда не девалась и раньше.
– Это сказки? – Оро мотнул головой назад, намекая на оставшиеся за спиной трупы. – Или то, из-за чего моя семья бросила предыдущий дом, перебравшись в окрестности Брамстона? Хороши сказки, нечего сказать! В крапивные заросли их, сказки этакие! Или того пуще, туда, где волчецом все заросло – откуда они и вышли! Сказки…
– Тогда, может, посчитать тебе, скольких гаэльцев с нашей стороны границы эти имперские сволочи отправили к прародителям? – угрожающе сверкнула глазами Айду. Голос девушки остался ровным, но было видно, что она уже не на шутку сердится. – И сколько наших бойцов потребовалось бы, чтобы остановить три десятка солдат и рыцарей? Ты или я – или даже Вердэн справились бы с ними, а? Вот сейчас, наткнись они на нас, что с нами было бы, не будь тут Амира и его дракона?
Оро призадумался. Айду говорила дельные вещи, и видно, что от чистого сердца. Она верила не Зору, понял он. Она отчего-то верила этому мальчишке, Амиру. И эта уверенность передавалась и Оро, как бы он не противился этому.
– Ладно, уговорила. Идем, лагерь недалеко уже. А вон и наш герой дня сидит… дрожит.
Амиру и в самом деле было несладко сейчас, его заметно потряхивало – то ли от потери крови, то ли от нервного напряжения, он сам не понял. На душе тоже творилось что-то нехорошее, не только от того, что его новые товарищи узнали, кто он есть. Дело было главным образом в том, что он, так уж вышло, вообще впервые отнял чью-то жизнь. Да еще каким образом! Впервые он позволил чудовищной силе, таящейся в его теле, расправиться с врагами. Пока он был зверем, ему было все равно, но сейчас… Неистребимый запах чужой крови так и стоял в носу, а понимание, скольких человек он только что убил, грызло изнутри зубами не меньше собственных оборотневских клыков.
Силас же всегда учил его быть осторожным, не вступать в сражения без надобности, не проливать лишнюю кровь, которая бесценна для богов! Амир поклялся в этом своему учителю, и сегодня он вот так