Нет, король знал, должен был знать, что книга эта не переживет многих веков, потому что сам родился и рос в такие времена, когда книг как вместилища мудрости не было и в помине. Тогда к знанию – настоящему знанию – относились иначе. Долговечность должна соблюдаться памятью филидов, певцов, жрецов-друидов.
Память самих мудрецов, изрекающих мысли, песни и суждения, хранила знания – благо, Сокрытые Боги судили своему народу долгий век и стойкость пред шумящими над головою зимами, и сказавший несколько веков назад мудрую мысль мог бы повторить ее сам вслух, буде чья-то память окажется непростительно коротка.
Только это – для чего писана книга – и хотел постичь рыцарь Дракона. Ну а что до текста, так он его сам уже едва ли не на память мог произнести, почти весь. Этот текст, в конце концов, единственная причина возникновения его собственного Ордена – тех, кто хранит мир на родной земле.
Рыцарь, сидящий над старинной книгой в пустом скриптории в этот вечер, не ищет власти или могущества, никакого, и паче уж – того, чародейского, которое приписывают и древнему королю, и тем, кто изучает оставленное им знание. Он же ищет только поддержки и подсказки – ну и разгадки тоже.
Время меняется, время течет неумолимо, как в водяных часах: медленно, но неизменно капают одна за другой капли – из верхней чаши в нижнюю. И поддержка, и подсказка нужна не столько самому рыцарю, ибо он воин больше, чем политик – она нужна его нынешнему государю, которому он служит столь истово не только в силу данных клятв, но и в силу того, что высоко ценит его талант и благородство ума.
«Будто Золотая Струна боялся, что укоротится век наш – или память у детей Сокрытых укоротится. Или будто найдутся толкователи его слов, что дерзнут умолчать часть священной песни. Или… что история провернется колесом, и в самом деле уже нам, или детям нашим придется обращать песни явью, как сумел только он сам» – рождается единственная мысль в разуме читающего, и с этим захлопывается дубовая дощечка, стягивающая телячий пергамент в единый фолиант. Рыцарь возвращает книгу мастеру-библиотекарю, и слышит явственный вздох облегчения, когда тот получает свою драгоценность обратно.
Ответов рыцарь не нашел – только еще больше вопросов. Но хотя бы исполнился уверенностью – они справятся, что бы ни вышло, что бы ни принесли волны изменившихся времен к их берегам – просто потому, что иначе нельзя, и дороги у них иной нету. Так он думает сейчас.
Рыцарь еще не знает, что уверенность его пошатнется не раз, что волны, бегущие от дальних берегов, готовы будут затопить все, во что верит он ныне, вместе с книгой этой и государством.
Не знает и о том, что, когда придет время ему покинуть город, давший ему и самое жизнь, и смысл ее, и опору – единственное, что заберет