Лиза терпеть не могла дурацких ситуаций. Той самой непредвиденной неловкости, от которой никуда не деться. И когда попадала в такое положение, злилась. Злилась не на кого-то конкретно (а кого тут обвинишь?!), а просто злилась. По-девичьи. По-женски.
Судя по реакции Максима, появление в соседнем кресле его недавней «подопечной» стало для него не меньшим сюрпризом.
«Интересно, – думал он. – Какова вероятность нашей повторной встречи в самолёте? И что на это скажет дядюшка Эйнштейн?»
Но эфемерный основоположник теории вероятности молчал, видимо, потому что уже давно покинул бренный мир, а Лиза, напротив, что-то говорила и была рядом – вот она! – самая что ни на есть настоящая, из плоти и крови.
– Что-что? – переспросил Макс, напрягая слух и неосознанно наклоняясь в сторону спутницы.
– Вы всё подстроили же? – повторила Лиза, поглядывая на Макса хмуро и колюче.
– Я? – изумился Максим. – Каким образом? Я купил свой билет ещё в Питере!
– Прекрасно, – не меняя пасмурного тона сообщила Лиза. – Мы ещё и из одного города. Надеюсь, живём хотя бы там в разных домах?
– Не знаю, я живу на Лиговке.
– Аллилуйя! Я на Измайловском…
– В центре? Не так уж и далеко.
– Что вы хотите этим сказать? – вспыхнула Лиза.
– Я? Ничего, – Макс пожал плечами.
Тем временем стюардесса на нескольких языках принялась зачитывать правила поведения при полёте.
Собеседники замолчали, думая каждый о своём.
Через пару минут турбины тоненько взвыли, лайнер еле заметно завибрировал и стронулся с места, выруливая на полосу.
Когда самолёт начал разбег и пассажиров чувствительно вдавило в спинки кресел, Лиза обратила внимание, что Максим сильно сжал подлокотники. Так сильно, что побелели костяшки. Она недоумённо перевела взгляд на его лицо, которое тоже заметно побледнело. Мало того, по виску Макса потекла отчётливая капля пота.
– Вы что, боитесь летать? – неожиданно для себя спросила Лиза.
Самолёт в этот момент оторвался от полосы, и земля в иллюминаторе стала стремительно уходить вниз.
– А? – хрипло отозвался Максим, продолжая смотреть прямо в спинку впереди стоящего кресла.
– Я говорю…
– А, нет, то есть, да. Мне не по себе, когда взлетаем. Потом уже нормально. А вот когда взлетаем, то… как-то не по себе.
– Скажите просто, что боитесь, – Лиза поджала губки. – К чему себя обманывать-то? А я думала, что вы весь такой рыцарь без страха и упрёка. А на самом деле… Летать даже боитесь.
Максим, наконец, удивлённо обернулся к спутнице.
– Вы это сейчас серьёзно?
– А разве я не права?
– Я полагал, что боязнь полётов, вернее, боязнь взлётов – ещё не повод для самоуничижения.
– Самоуничижения. Слово-то какое. Древнерусское что ли?
– Ну