– Себя, – вздохнув, признался парень, последовав моему примеру, – но назад пути всё равно уже нет.
Я была уверена, что, обернувшись, увижу знакомую опушку и Софью Ильиничну, однако за спиной стояла непроницаемая стена густого тумана, отгородившего нас от внешнего мира, подтверждая слова оборотня – назад пути и правда уже нет. Почему-то появилась уверенность: в какую бы сторону мы теперь ни пошли – выйдем всё равно в том же месте, но проверять свою теорию я побоялась.
– Ты когда-нибудь ходил здесь? – чтобы хоть как-то отвлечься от надрывного скрипа мостового перекрытия, терзающего уши при каждом нашем шаге, спросила я.
– Бывало, вот только мост казался новее, – перехватив поудобнее Маришу, ответил Михей, – всё дело в магии, что использовала тётка Софья, чтобы отпугнуть волколаков: она вытягивает из окружающего мира энергию, разрушая всё, с чем соприкасается. Неважно, живое это существо или обычный камень – всё со временем превращается в пыль. Поэтому нас и выпроводили подальше от Приграничья, пока Ильинична не придёт в норму, и не восстановит всё вокруг. Это плата за могущество, которым она обладает. Ты думаешь, откуда появилось прозвище бабка Яга, вместо хранительницы врат – Ягини?
– Из-за этой магии, чего тут думать, – ответила я, не сомневаясь ни капли.
– Именно, – подтвердил Михей. – Было время, на нашу землю нагрянули полчища завоевателей, вот ей и пришлось защищаться, как сегодня. Но силы она в проклятье вбухала столько, что после долго не могла прийти в себя, долгие годы оставалась страшной старухой, живущей в погибшем лесу. Софья Ильинична не раз мне рассказывала эту историю. Пожертвовав собой, она спасла жителей округи, не пропустив к их деревням отряды иродов. Вот только благодарности людской не дождалась. Её стали бояться; ненавидели, приписывали всякие злодеяния, к которым она не имела ни малейшего отношения. Увы, людская молва не всегда справедлива, особенно если основана на страхе.
Заслушавшись Михея, я не заметила, как мы оказались на берегу, и лишь когда не услышала при очередном шаге зловещего скрипа, поняла, что мост остался позади, мгновенно подёрнувшись густым туманом.
– Похоже, мост без посторонней помощи мы теперь не отыщем, – озвучила то, что первым пришло на ум.
– А чего его искать? Вот он, – махнула рукой Маришка, вглядываясь в белесую пелену. – Только нам туда всё равно пока нельзя: дядечка не пропустит.
– Какой дядечка? – неосознанно вцепившись в руку Михея, спросила я, дрогнувшим то ли от волнения, то ли от страха голосом.
– А вон тот, который притворяется деревом, – беззаботно ответила сестрёнка, указав в сторону старого корявого дуба, на стволе которого, в трухлявом дупле, тут же засветились гнилушки, напоминая два горящих глаза.
Резкий порыв ветра прошелестел в кронах деревьев, отвлекая внимание. Понадобилась всего секунда, чтобы вернуть взгляд обратно, но за этот краткий миг дуб исчез, а на его месте появился высокий кряжистый старик с всклоченной седой