– А ты чего стоишь? Чай не в гости пришла, а домой.
– Так ты же меня отодвинул и так профессионально взялся за дело, что я решила не мешать.
– Это правильно, это хорошо. – задумчиво произнес Трофим, еще раз потрогал буквы, понюхал и присел на пуф: – Ну, с этим все понятно.
– Поделишься?
– А чаю нальешь?
– Непременно. – сбросила обувь, посетила в ванную, не задавая вопросы и не реагируя на послание. Трофим же все еще сидел и смотрел на зеркало. Изольда щелкнула чайник, заглянула в холодильник.
– Ты смотри, борщ не скис.
– Значит, будет обед. – заключил Трофим и прошел к ней. – Письма покажешь?
– Я же обещала. – Изольда накрывала на стол, стараясь быть спокойной, но пальцы подрагивали, и это не укрылось от Трофима.
– Да брось ты нервничать!
– Я не нервничаю. Я просто хочу понять.
– Тогда не трясись, а подойди к зеркалу и посмотри на него.
Она бросила нож и вышла в прихожую. Стала напротив зеркала, сложив руки на груди:
– Посмотрела и что?!
– Что видишь? – сидя на стуле в кухне, развернувшись к ней, Фима жевал булку.
– Ты что, голоден? Мы завтракали час назад!
– Одно другому не мешает. Ты, по существу, говори.
– Какая-то дрянь испачкала мое зеркало! Вот что я вижу. Написала три заглавные буквы, от края до края.
– Какие буквы?
– Жирные. – голос у Золи дрогнул.
Свистел чайник, но она к нему не спешила. Трофим выключил чайник, затем закипевший борщ и подошел к ней. В третий раз провел по надписи, но уже не края, а посредине всех трех букв.
– Понюхай.
– Не хочу я это нюхать! – испуганно воскликнула Изольда и отскочила в сторону.
– Золя, ты не заводи себя. Смотри на это хладнокровней. Ну, представь, что это не у тебя дома, а… – он задумался: – А просто тебе надо разгадать загадку или пройти квест.
– Тебе легко говорить. Попробовал бы на моем месте побыть.
– Можно я останусь на своем. Пойдем, поедим. Борщ был вкусный, жалко оставлять. Ты соберешь вещи, возьмешь послания, вернемся ко мне и будем разбираться. Кстати, а у тебя квартира не на сигнализации?
– Нет.
– Почему? Ты же надолго уезжаешь. Есть, кому смотреть?
– Есть. – Изольда налила одну тарелку, себе лишь чай и села за стол, смотря в чашку.
– Ты чего, голодовку объявила?
– Нет настроения.
– Женщина. – сказал Трофим