– Золя! – тихо позвал Фима: – Ты про кого говоришь? Тут кого-то убили?
– Да! Убили…
– Волчицу Геру?
– Человеческая кровь пролита. Проклятье брошено.
– Прединия?
– О нет! – Золя пошла вперед. Фима за ней. Сделав десять шагов, Золя стала ходить по кругу. Фима остановился, следил за ней: – Липу срубили, церковь сожгли. … Город построили и его снесли. А она была хитрая, имени своего не говорила. Немой прикидывалась, горницы убирала, золото, камни как сорока, воровала. Сорокой и улетела, но не далеко. Браслет хватились, охотников послали. Тут ее и поймали. Только спрятать свое богатство она успела. Прикопала у старшего дуба как жертву, прося укрыть ее. Дуб вековой не гнется, а ломается. Пока опускал ветки, охотники догнали ее и не пощадили. Да, да, вот тут она и пала, туда ползла. – снова сделала несколько шагов и легла на мягкий мох: – Здесь последняя капля скатилась, тут косточки ее земля приняла. Тут же охотники подрались, поразив друг друга. Тут каждый, кто ищет свидетельства, душу свою оставляет.
– Ну, все, хватит! – Фима подхватил ее на руки и понес к машине. Посадил на заднее сидение, достал воду, смочил лицо Золи и выпрямился, серьезно глянул на лес, прищурил глаз, будто фиксируя координаты. Золя застонала: – Золя! – позвал он.
– Голова. – прошептала Изольда: – что же так голова разболелась.
– Удариться не могла?
– А я упала? – помотала головой: – Чего я сзади сижу?
– Ты что, не помнишь?
– Не помню – что?
– Как увидела вон ту сосенку и решила через нее пролезть.
– Это я помню. Но не помню, как к машине вернулась.
– Ты побледнела, застонала. Я тебя подхватил и донес. Видимо ударилась. – дал ей бутылку воды, Золя отпила немного и прощупала голову.
– Шишки нет.
– Радует. Как ты?
– Полегче. Отвези меня, пожалуйста, домой.
– Приляг, вздремни. – хотя было жарко, взял свою куртку, укрыл ее. Закрыв окна, включил кондиционер и поглядывал назад всю дорогу. Золя, облокотив голову на стекло двери, задремала.
Перед въездом в город Фима заехал на заправку, пока ходил расплатиться, Золя, в приподнятом настроении, пересела вперед, ждала его.
– Как самочувствие? – спросил он, вернувшись.
– Отличное! Спасибо тебе за поездку.
– Голова болит?
– Нет! Очень легка. Фим, хочу мороженное.
– Мороженное. Сейчас купим.
Поехали дальше. Изольда, улыбаясь, поедала мороженное, поглядывая на него.
– Что замышляешь? – поинтересовался Трофим.
– Ничего! Просто радуюсь. Так значит, ты завтра на работу.
– Да, надо. Твой отпуск, когда заканчивается?
– Да вот подумывала завершить лодырничать. А что?
– Конкретного ничего. Выходные и вечера никто же не отменял.
– Нет. Вот только… – замолчала.
Фима отвлекся на перерезавшего им дорогу