Маврокордат активно работал на втягивание Священной Римской империи в процесс подготовки войны с Англией, однако его союзником пока выступала только Мария-Терезия, которая уже не играла главной роли в имперской политике. А вот её сынок, Иосиф II, напротив, не горел такими идеями, больше нацеливаясь на непосредственных соседей.
В этом его поддерживал канцлер Кауниц, а косвенно укреплял в этом мнении тот же де Верженн, который с презрением относился к союзнику в Европе, не могущему решить ни один вопрос самостоятельно. В общем, пока Иосиф плотоядно поглядывал на Польшу и только на неё. Маврокордату всё ещё не удавалось отвратить его от этой цели, но и союза Австрии с Пруссией не образовывалось. Иосиф пытался решить польский вопрос в одиночку, не желая усиливать своего соперника в Германии.
Орлов, ставший одним из ближайших друзей короля Людовика, пытался убедить французов в необходимости привлечь союзника к войне хотя бы против Ганновера, но и это пока не получалось.
Пусть у меня были достаточно большие возможности по влиянию на политику и Франции и Австрии, но гарантии нужного развития событий у нас не было.
⁂⁂⁂⁂⁂⁂
– Значит, Павел Петрович, Иосиф затевает очередную смуту в Польше? – Вейсман смотрел на меня весьма кисло.
– Именно так, Отто. Именно так… – я подошёл к окну и с шумом втянул в себя чуть сыроватый тёплый летний воздух. Погода была пасмурная, но для Петербурга вполне сносная. Хорошо, что август выдался не жарким, – Маврокордат пишет, что мой венценосный братец горячо мечтает о расширении границ своего государства, и строит планы… Точнее сказать, он их строит, а вот основания для их реализации подготавливает наш старый приятель Кауниц.
– И что Кауниц серьёзное дело затевает?
– Пока не очень, Отто… Так, покупает шляхту. Денег на такое дают не шибко много, но внимание самого́ Кауница дорого стоит.
– И что он от них хочет? Понятно уже?
– Малопольшу8, Галицию, Волынь да Подолию вроде бы.
Вейсман даже подавился воздухом:
– Господи! Вот же, совсем не стесняются!
– А что им стесняться? У шляхты такое понимание уже есть. Они готовы заплатить за помощь в освобождении. – усмехнулся я, по-прежнему стоя у окна. Воздух за стеклом манил меня своей относительной прохладой. Голова болела от мыслей, и я пытался надышаться, стремясь освежить мозг.
– А что им не так-то? Денег-то теперь у них больше? – удивился Вейсман.
– Ну, воли-то меньше. В сейме православные и протестанты свой голос получили и католиков давят. Крестьяне побежали к нам. Армию нашу содержать надо. Деньги от торговли уходят магнатам. Простая шляхта от всего этого теряет.