Затем следовала процедура полоскания от мыла и порошка, и вторая серия марлезонского балета: мокрое белье утрамбовывали в мелкую центрифугу, которая ужасно жужжала при работе и сотрясала корпус «Чайки» так, что казалось, что он вот-вот развалиться. С машинки подтекали лужицы воды, и их тоже приходилось раз за разом вытирать с пола.
Так что в конце выходных заканчивали стирку с красными от испарений горячей воды лицами и усталыми руками. У Али, как и у мамы, тонкая кожа рук истиралась, и на пальцах выступали маленькие капельки крови.
Когда наконец- то Аля подбила маму купить стиральную машинку автомат немецкой фирмы «Bosh» в семье наступил настоящий праздник, и теперь легким и беззаботным движением руки белье помещалось в барабан, нажималась кнопочка, и все со счастливым видом садились пить чай.
Да, все- таки как мало нужно для счастья. Аля очнулась от своих мыслей, когда Ирина во второй раз задала ей вопрос:
– Ты чего так рано встала?
Аля встряхнулась, хотелось потянуться как собачке или кошке.
– Я и не спала почти. Всю ночь перед глазами мелькали яркие картинки.
Ирина усмехнулась:
– Ну конечно, после посещения Китая всегда так, особенно с тяжелыми баулами наперевес. Вообще не люблю все эти бизнес туры, да и мне, слава Богу, они не нужны, обычных рабочих поездок в Корею и Японию хватает.
– Китай тут не при чем, это вы с Яном заинтриговали один другого больше.
– Ах, вот оно что! Ян! – рассмеялась Ирина.
Аля отхлебнула ароматный и чуть горьковатый жасминовый чай и надломила вилкой упругий золотистый бок сырника.
– Я услышала так много необычного, что мой разум буквально одурел. Совсем нереальная для меня жизнь!
– То ли еще будет, это только начало, моя девочка.
– Ира, ты вчера обещала рассказать продолжение своей истории, что случилось после того «музыкального концерта», который ты устроила для своего бывшего?
Ирина чуть откинулась на высокую спинку стула и удовлетворенно улыбнулась:
– О, я поставила яркую финальную точку в окончании этого романа. После неистового музыкального сумбура в моем исполнении, Ян вытолкал меня на площадку, позвонил в дверь к моей великой любви, и исчез, оставив меня одну, но предварительно проинструктировал, что нужно делать. Меня, конечно, трясло, когда я увидела любимого в махровом полотенце на бедрах со злым выражением лица.
Но когда он понял, что перед ним стою я, его сладкая муза и сирена, он побледнел, лицо его вытянулось, и мне показалось, что он вот- вот грохнется в обморок.
Я же взяла смычок, потные от волнения