Дальше был, пожалуй, самый важный в становлении моей личности этап – «сублимация». Да-да, это то самое явление, которое становится неотъемлемой частью человека, когда из-за чего-либо или из-за кого либо он испытывает эмоции и ищет, как бы выразить их в подходящем для себя эквиваленте.
Первый портрет Клода из-под моей руки вышел жутким и «топорным», полным типичной неумелой техники, которой я понабралась из онлайн-самоучителя в Интернете. На первых порах я не требовала от себя много, и бросить всю эту затею не дало чётко сформулированное самой себе намерение – «я хочу изобразить его просто божественно». Так звучала моя цель.
Я всегда уважала увлечённых чем-то или кем-то людей, потому что они способны излить своё восхищение в стихах, на полотне, в прозе… Да хоть с помощью гончарного круга, главное иметь воображение. Взять тот же самый фанфикшн. Им занимаются не обыкновенные ленивые «диванные потребители», а люди, которые способны говорить языком искусства в ответ на происходящее по ту сторону экрана.
В итоге божественный портрет я-таки нарисовала. Это случилось спустя несколько лет, когда мы с Клодом уже были «накоротке». Благодаря Клоду я развила в себе талант и даже стала зарабатывать на этом, рисуя на заказ.
Резюмируя всё вышесказанное и подведя итоги всех перечисленных, но далеко не последних этапов, можно сказать, что моя история началась самым предсказуемым и тривиальным образом.
К девятнадцати годам, незадолго до первой встречи с Клодом в одном из баров Нью-Йорка, я знала о нём несколько гиперважных вещей:
1. Клод бисексуал. Об этом он заявил ещё в самом начале своей карьеры, хотя и не любил ярлыки. Помнится, на одном из комик-конов журналист из зала задал ему каверзный и невероятно тупой вопрос.
«Вы отрицаете понятие ориентации и понятие гендера. Что же, получается, вы позиционируете себя никем?».
На что Клод незамедлительно ответил:
«Я позиционирую себя человеком. Это важнее всего».
2. Клод ратует за справедливость и равенство с особой яростью и рвением. Ему никогда не составляло труда стать участником какого-нибудь политического или социально направленного митинга. Благая революционность – его состояние души, и я часто думала о том, что Клода впору бы называть ролевой моделью.
3. Клод курит травку.
Если соединить все три пункта воедино, вырисовывается довольно смелая общая картина, но она не так проста, как кажется на первый взгляд. За ней – тонны горечи и боли, прямо как за филигранными пируэтами балерины, которая раз за разом множит эту боль, чтобы сделать из неё что-то возвышенное и красивое. В самом начале знакомства Клод не любил об этом разговаривать, но охотно давал советы с высоты своего возраста