далеком прошлом. Представление, что государство обязано своим происхождением договорному объединению до тех пор не связанных друг с другом людей, известно уже древности. Протагор усматривает происхождение государства в άqροίςεσqαι[221], т. е. в том, что люди собираются вместе, а у Платона софисты развивают ту идею, что люди путем добровольного соглашения решили взаимно обеспечить себя против несправедливости[222]. К такому воззрению, в конце концов, должны были прийти все те, для кого справедливое являлось результатом норм человеческих, так как nόμος, с их точки зрения, мог возникнуть только из соглашения составляющих народ индивидов. В частности, эпикурейцы последовательно проводят такую конструкцию[223]. В соответствии с их механически-атомистическим мировоззрением государство возникает у них в силу договора социальных атомов, первоначально не связанных индивидов, с целью обеспечения себя от взаимных обид. Но не столько греческие, сколько иудейские и римские представления оказали величайшее влияние на политическую мысль средних веков и начала Нового времени[224]. Союз, заключенный Богом с его народом[225], приобретает значение прообраза в учении о возникновении государства, а обстоятельства, сопровождавшие избрание царем Саула[226], предшествовавший помазанию Давида союз его с израильскими племенами в Геброне[227] – в учении о возникновении государственной власти. Еще в XVI и XVII столетиях строятся на этом фундаменте самые широкие обобщения[228]. В религиозной и политической борьбе этой эпохи Библия и, в частности, Ветхий Завет приобрели значение могущественнейшей политической силы. В средние века не меньшее влияние на выработку договорной теории оказало римское право. Указание Ульпиана о lex regia, посредством которого народ переносит на императора его власть, делается, с расцветом юриспруденции, опорой учения о договорном происхождении светской власти[229]. Многочисленные корпоративные образования в германском мире, которые нормируют свое устройство решениями большинства и свободно выбирают свои органы; гражданско-правовые воззрения, которыми проникнута политическая мысль эпохи феодализма; столь частое тогда явление избирательной монархии, в частности, назначение путем выбора духовного и светского главы христианства; отношение сословий к князю, которое считалось основанным на соглашении и имело характер непрерывного ряда соглашений, – все это в течение многих столетий служило прочной опорой договорной теории.
Уже с самого зарождения договорной теории ею пользуются для достижения определенных политических целей. Впервые мы встречаем учение о договорном происхождении власти в эпоху Григория VII. Его отстаивают как грегорианцы, чтобы доказать небожественный характер власти, так и антигрегорианцы, стремящиеся обосновать на этой теории независимость императора от папской власти
<p>221</p>
Ср. Rehm, н. с. стр. 13 сл.
<p>222</p>
Protag. 322, Rep. II, 359 А.
<p>223</p>
Ср. Hildenbrand, стр. 515 сл. – Не лишено вероятия предположение Gomperz’a I, стр. 416 сл., что Эпикур и эти идеи заимствовал у Демокрита.
<p>224</p>
Так, напр., в политически столь важном некогда учении о тираноубийстве, ср. Losen, Die Lehre vom Tyrannenmord in der christlichen Zeit, 1894.
<p>225</p>
Значение в развитии правовых воззрений имели, между прочим, союз, заключенный Иосией и народом с Иеговой, 2 Царс. XXIII, 1–3, и союз, заключенный Иодаем с царем и народом в том, что они составят народ Божий, 2 Паралип. XXIII, 16.
<p>226</p>
1. Сам. IX–XI.
<p>227</p>
2. Сам. V, 3; ср. Gierke, Genossenschaftsrecht. III, стр. 570.
<p>228</p>
Характерными для господствовавшего тогда смешения юриспруденции с теологией являются, напр., рассуждения Юния Брута (по новейшим исследованиям псевдоним не Hubert'a Languet, a Du Plessis-Mornay, ср. G. Weill, Les theories sur le pouvoir royal en France pendant les guerres de réligion, Paris 1891, p. 109), Vindiciae contra tyrannos, 1580, о корреальном обязательстве, заключенном с одной стороны Богом, а с другой – королем и народом, а также и то, что право короля, несмотря на Божественное происхождение его власти, выводится из воли народа, путем различения electio и constitutio regis. Ср. Treumann, Die Monarchomachen (Jellinek – Mayer, Staats und Völkerrechtliche Abhandlungen I), стр. 56 сл., 62 сл.
<p>229</p>
Inst: I, 2 § 6, pr. D. de const. princ. 1, 4. Cp. Gierke, Genossenschaftsrecht III, стр. 570 сл. Bezold, Die Lehre von der Yolkssonveränität während der Mittelalters, Historische Zeitschrift 36, стр. 323, предполагает влияние этих мест источников уже в XI в. на Manegold v. Lautenbach’a. Contra Rehm, стр. 166.
