От экстрадиции следует отличать возвращение захваченного воздушного судна, пассажиров и членов экипажа, а также лиц, виновных в его захвате, согласно Конвенции о борьбе с незаконным захватом воздушных судов от 16 декабря 1970 г..[519] Последняя устанавливает упрощенный порядок возвращения судна, передачи членов экипажа, пассажиров, багажа, лиц, виновных в угоне, изъятого оружия, следов преступления и т. п. Эта конвенция может применяться и тогда, когда между государствами не заключены соглашения о выдаче.
В связи с подписанием Российской Федерацией и предстоящей ратификацией Римского статута Международного уголовного суда от 17 июля 1998 г.,[520] следует отличать выдачу от передачи дела на рассмотрение Международного Суда. При выдаче всегда имеет место изменение юрисдикции одного государства и переход лица под юрисдикцию другого государства. При рассмотрении же дела Международным уголовным судом меняется лишь орган, осуществляющий юрисдикцию. Если при выдаче к виновному применяется законодательство запрашивающего государства, то при передаче дела в Международный суд применяется законодательство страны, гражданином которого является подсудимый.
В отличие от международного права, институт экстрадиции как часть национального уголовного права проходит путь становления, проб и ошибок, поэтому нуждается в дальнейшей разработке и обсуждении.
В. К. Звирбуль и В. П. Шумилов определяют выдачу преступников как акт правовой помощи, осуществляемой в соответствии с положениями специальных договоров и норм национального уголовного и уголовно-процессуального законодательства, заключающийся в передаче преступника другому государству для суда над ним или для приведения в исполнение вынесенного приговора.[521]
Более предпочтительным нам представляется определение экстрадиции, сформулированное А. И. Бойцовым: основанная на договоре, взаимности, международной вежливости или на национальном праве передача обвиняемого в совершении преступления либо осужденного за его совершение лица государством, на территории которого это лицо находится, другому государству в целях его уголовного преследования по законам запрашивающего выдачи государства или по нормам международного уголовного права либо для приведения в исполнение приговора, вынесенного судом запрашивающего государства.[522]
§ 7. Толкование уголовного закона (А. В. Иванчин)
Применение уголовного закона немыслимо без его толкования. Именно «с толкованием, – писал М. Д. Шаргородский, – связаны самые насущные проблемы судебной практики».[523] Что является объектом толкования – уголовный закон или же уголовное право? А. Ф. Черданцев применительно ко всему праву отстаивал вторую позицию.