Фобос не ел. Откинувшись на спинку дивана, он с мрачным видом смотрел на свой пластиковый стаканчик, будто подогревал его взглядом, неторопливо курил и стряхивал пепел на пол.
– Сделайте милость, садитесь, – буркнул он, одарив меня тягостным взглядом.
Рыжий, которого женщина назвала Пацаном, живо уселся за стол, словно приглашение было адресовано ему и только ему, придвинул к себе свободный стаканчик и долго пялился внутрь его с выражением недоумения, а потом начал есть с необыкновенной скоростью. Не успел я сесть за стол – в аккурат напротив Фобоса – как рыжий Пацан допил из стаканчика остатки бульона, вытряхнул на язык последние капли, дожевал хлебную корку и потянулся к шоколадному батончику.
Мне не понравился этот здоровый и неуемный аппетит, так как мой стаканчик с лапшой стоял слишком близко от Пацана. Я немедленно взял вилку и принялся за еду.
– Вкусно? – поинтересовался Фобос.
– Так себе, – ответил я.
– Ничего другого нет и не будет. Еда закончилась.
Эльза, вопреки моему ожиданию, тоже села за стол между Пацаном и Али, взяла свою порцию, без интереса поддела вилкой тоненькую лапшинку, вяло укусила ее. Да уж, темперамент человека можно определить по тому, как он ест. Не переставая мерно жевать, словно священная корова на улицах Дели, Али отодвинул от себя пустой стаканчик, потянулся за шоколадкой, разул ее и вставил в рот. Его зубы работали в среднем экономном режиме, как электрическая мясорубка. Шоколадка постепенно исчезала между маслянистых губ.
– Мы тебя расстреляем, – скучным голосом произнес Фобос. – Толку от тебя никакого. А ешь ты много.
Я в это время подносил вилку ко рту, и замер, мысленно спрашивая, уверен ли, что эти слова произнесены не в мой адрес. Поднял на Фобоса глаза, наполненные радостными планами на будущее. Фобос, выпуская изо рта дым, смотрел на тлеющий кончик сигареты. Я оглядел стол. Все были заняты едой.
От невеселых перспектив у меня пропал аппетит. Заявления подобного рода всегда нуждаются в объяснении,