– Откуда ты знаешь, сколько стоят рабы?
– Я понятия не имею, сколько они стоят, но если бы дешевле было нанять работника или заплатить гулящей девке, чем покупать и кормить невольника, никто бы не стал покупать людей.
Фил сдвинул брови, обдумывая мои слова.
– Если дело лишь в деньгах, дешевле зафиксировать потери и забыть, – продолжала я.
– А если он из тех, кому нужно непременно проучить? Чтобы другим неповадно было?
– Кому другим? – Я подумала, не стоит ли смягчить, но решила говорить, как есть, – Мы слишком ничтожны для показательного урока. Хвастать, что одолел двух детей, парня, еще не начавшего женихаться, и девушку? Да его свои же на смех поднимут! Были бы мы благородными, был бы родичам других благородных урок, а так…
– Ты-то из благородных, – не унимался брат.
– О, да. Людям, которые отреклись от собственной дочери, будет какое-то дело до того, что случилось с ее выродком. Да они плясать от счастья станут, что напоминание о том позоре стерли с лица земли!
Фил подпер кулаком подбородок, точно так же, как Бланш.
– И все равно тебя обманут. В лучшем случае отберут деньги, а то еще и надругаются.
– И так может быть, – снова не стала спорить я. – Поэтому сегодня я зайду к священнику и спрошу, не посоветует ли он мне кого-нибудь в сопровождающие. Или, возможно, у него есть знакомые в Бернхеме, кто мог бы помочь.
– Не посоветует, – брат помрачнел. – И не поможет. Я ходил к нему исповедоваться. Грешным делом думал, может, покончить со всем разом. Я-то ладно, а вы…
Джулия, охнув, тихонько погладила его по плечу. Фил грустно улыбнулся, на миг сжав ее руку, и снова обернулся ко мне.
– Он сказал, что господь не посылает испытаний больше, чем мы можем вынести.
Я кивнула. Что еще мог сказать священник?
– Я спросил его, не мог бы он нас укрыть. В церкви или у себя в доме. Каким бы мерзавцем не был Гильем, он не посмеет обидеть священника, а мы бы отработали.
Вот в том, что Гильем не посмеет обидеть священника, я очень сомневалась, но решила промолчать. Может, я слишком цинично смотрю на вещи.
– Или, может, дать рекомендацию в монастырь. В смысле, женский. Я-то ладно… Наверняка где-то нужны послушницы, умеющие работать. – Фил сжал кулаки. – Он отказался. Повторил про испытания и добавил, что грехи отцов падут на невинных. Дескать, твой батюшка пошел против законов божеских и человеческих, приведя третью жену…
Я проглотила ругательство. Не при девочках.
– Я не удержался и напомнил ему про господа и грешницу…
Фил читал писание? Откуда?