Бьянка: Член Леннокса правда такой огромный, как все говорят?
Я потерла переносицу.
Сойер: Мне нужно, чтобы ты оказала мне действительно большую услугу.
Бьянка: Тебе чертовски не повезло. Мой лимит помощи тебе уже превышен на сто лет вперед.
Чертов ребенок.
Сойер: Пожалуйста, Бьянка. Я не могу позволить себе потерять работу. Я знаю, ты не понимаешь, потому что каждый вечер ешь с золотых блюд и купаешься в бриллиантах и икре, но некоторым людям это все не так просто дается.
Бьянка: Ого. Пассивно-агрессивная и стервозная.
Дерьмо. Я так ничего не добьюсь.
Сойер: Ты права. Это было грубо. Прости.
Бьянка: Не стоит. На минуту ты мне почти понравилась.
Я хотела спросить ее, значит ли это, что она мне поможет, но получила следующее сообщение.
Бьянка: Я помогу тебе, но это будет стоить тебе дорого.
Как неожиданно.
Сойер: Я уже говорила тебе, что у меня нет денег.
Бьянка: Мне не нужны твои деньги, Черч.
Сойер: Чего ты хочешь?
Бьянка: Я еще не решила. Но когда решу, я дам тебе знать. Договорились?
Все это звучало как одна сплошная плохая идея, но отчаянные времена требовали отчаянных мер.
Сойер: Договорились, но только при условии, что это не будет что-то незаконное.
Бьянка: Мы поболтаем на этот счет, когда придет время. Что я должна сделать?
Сойер: В ближайшие три минуты ты должна включить пожарную сигнализацию.
Бьянка: Просто уточняю. Ты просишь меня совершить преступление?
Что ж, если она видела это так…
Сойер: Ты права. С моей стороны было неправильно просить тебя об этом. Забудь.
Всего через несколько секунд после того, как я нажала кнопку «отправить», пронзительный звук пожарной сигнализации проник в мои барабанные перепонки, и на экране мобильного высветилось еще одно сообщение.
Бьянка: Теперь ты должна мне дважды.
Глава одиннадцатая
У меня отвисла челюсть, когда я увидела Бьянку, шагающую к моему фургону по подъездной дорожке.
Длинные темные локоны струились по ее спине шелковыми волнами, золотистые блестящие тени и острые стрелки были безупречны, а неестественно высокие скулы идеально подчеркивали макияж. Ее наряд…
Господи Иисусе.
Коул сойдет с ума, когда она войдет в дверь, и каждый парень на этой вечеринке будет готов подраться за возможность постоять рядом с ней.
Сливающаяся с цветом ее кожи укороченная рубашка с глубоким вырезом – если ее вообще можно было назвать таковой, учитывая минимальное количество ткани – в сочетании с юбкой такого же цвета, которая опасно низко сидела на острых как бритва тазовых косточках, демонстрировала ее безупречное тело.
В довершение всего, стоило ей пошевелиться, и каждый раз кристаллы