Лишь Слову верно служащих удел…
Но, как и я, молю тебя, прозрей
И небесами даденные крылья
Не осыпай земною, бренной пылью…
Оставь, Поэт, людское – для людей!
Нездешнюю жажду водой из колодца
Ты не утолишь.
Тоску, что в обитель нетленную рвется,
Ты не укротишь.
С дороги, ведущей к небесным глубинам,
Тебе не свернуть.
А значит, мой милый, с тобой по пути нам,
И свят этот путь!
Обеты души, что поймет лишь Всевышний,
И я уловлю…
Ведь все, что другим непонятно, излишне
В тебе – я люблю!
Иней, иней… Белый иней
Сквозь безмолвие пророс…
В сердце – дремлющей пустыне —
Только ветер да мороз!
Льдом застыли страсть и жажда,
А мечтаний круговерть
Опустилась сном бумажным
В нечитаемую смерть…
Сколько долгих зим им ныне,
Знаешь только ты один,
Сердца – страждущей пустыни —
Бессердечный господин….
Давным-давно мы встретились с тобою…
Не ночью то случилось и не днем,
Не в летний зной, не стылою зимою,
И не в дому твоем или моем…
Мы повстречались там, куда не вхожи
Ни боль, ни наслаждение, ни страсть,
Где время отпускает с миром вожжи,
Над миром распознав иную власть…
Мы встретились однажды там, где места
Ни звуку нет, ни слову, ни мольбе,
И где лишь тьма глазам небезызвестна,
Где нет ни мне названья, ни тебе…
Там, где губам не сдаться поцелую,
Там, за нездешней памяти чертой,
Там, где клеймит одна душа другую,
Давным-давно мы встретились с тобой…
Ляг, отдохни, усталый пилигрим!
В дорогах не найти тебе ответа…
Глаза сомкни – и двери отворим
В дремоту, где с тобой поговорим
О том, что есть реальность для Поэта.
Бродил ты через страны и века,
Приют сыскать надеясь средь земного…
Но все, что ты нашел, – лишь свысока
Смеющиеся хором облака
И отзвук неродившегося Слова.
Роди ж его, роди его на свет!
То Слово есть о том, что слово – тленно,
Что жизнь лишь там, где жизни вовсе нет,
Но где вообразил ее Поэт —
Иль в сердца глубине, иль во Вселенной…
Спи, пилигрим, и в снах своих развей
Сомнения о том, что нет людского
В Поэте, лишь похожем на людей,
Что жизнь его – иллюзия, но в ней
И только в ней его реально Слово!
Юдоль моей пожизненной печали
Для глаз и для ушей земных сокрыта…
Но знаешь ты, что плачет Маргарита
О том, что здесь ее не повенчали
Ни с Мастером, ни с крыльев белизною,
Мелькнувшей за божественной спиною.
Тихим