Мойка завалена контейнерами с протухшими остатками готовой еды. И везде пустые стаканы и банки из-под пива. На столе, где когда-то предполагалось поместить посудомоечную машину, – дохлая крыса, тушка наполовину съедена. Сородичи? Или опять-таки собака?
На полу две пустые миски. «Бедное животное, – подумала Рагнхильд. – Должно быть, приспособилось добывать пропитание самостоятельно, не особенно рассчитывая на хозяина». Она засвистела, подзывая собаку, но та не спешила объявляться.
Следующей была гостиная, и там Рагнхильд увидела Хенри.
Он лежал на диване на спине. Неподвижный, лицо отвернуто к стенке. Такой маленький, сжавшийся, он напомнил Рагнхильд остатки быстроходной лодки, которые они как-то нашли в иле на реке: части киля, что-то от шпангоута – в общем, посудина свое отслужила.
Рагнхильд не видела признаков дыхания, а когда заглянула в лицо Хенри, сразу поняла, что он мертв. Она едва узнала его, с впалыми щеками и заросшего щетиной. Кожа цвета смерти и такая же ледяная на ощупь.
Рагнхильд чувствовала себя не менее холодной и безжизненной, хоть и дышала. Мокрая одежда высосала из тела тепло. Она присела за стол тут же, в гостиной. Рука сама соскользнула в карман за телефоном. Нужно звонить не в «Скорую», а в похоронное бюро – и не тратить понапрасну силы и время медиков, потому что он все равно мертв.
А вот Улле на этот раз обойти не получится. Их ведь двое осталось в городе, брат и сестра, хоть они и не общаются. Где-то внутри зашевелилась старая обида. Рагнхильд почувствовала ее, словно волну, поднимающуюся со дна ночного моря. Хенри и Улле прибрали к рукам наследство отца, когда тот умер, оставив ей оплачивать похороны матери.
«Я позвоню ему, – решила Рагнхильд, – но не прямо сейчас. Мне нужно некоторое время побыть в тишине. Наедине с домом и памятью о матери, отце, Хенри, Вирпи и Улле. О жизни, которая у меня была и которой больше нет. Никто не знает, где я, поэтому часом раньше или часом позже – не имеет значения. Ну и, конечно, собака. Я должна ее найти».
Рагнхильд поднялась. Для нее вдруг стало очень важно отыскать бедную собаку, если только та еще жива. Еще некоторое время она думала о кухне. О том, что скоро сюда придут чужие люди забрать тело и увидят, в каком состоянии родительский дом.
«Это Хенри виноват, – сказала себе Рагнхильд. – Его позор – не мой».
И все-таки решила проветрить комнаты. Открыла все окна. Искала собаку по всему дому, даже в шкафах. Комнаты наверху стояли пустые. На полу лежали три матраса, и это показалось Рагнхильд странным. Неужели это собутыльники оставались на ночь? Собаки нигде не было.
Рагнхильд вышла на свежий воздух. Стояла на крыльце и глубоко дышала. Нужно найти какую-нибудь лопату, выбросить крысу. Большего она делать не собиралась.
Рагнхильд звала и свистела. Увидела на снегу следы, похожие на собачьи. Может, лиса? В солнечную погоду,