– Правда?
– Выглядит странно, что и говорить. Камера наблюдения в магазине показала, что Хюмле и Дюмле[9]…
– Вроблевски и Харьюла, – сухо поправила Ребекка. – Я хорошо помню это дело.
– …Отснятый материал ясно показывает, что эти двое покинули магазин, когда Эйвор Симма все еще была там, – продолжала Мелла. – И она опознала Харьюлу по фотографии.
– В фотографии все и дело, – перебила Ребекка. – Десять лиц. Эйвор Симма указала на Харьюлу, но это единственный нечеткий снимок. Изображение размыто, на ее месте я бы тоже указала на него. Любой сделал бы так. Следственный эксперимент не дает оснований для судебного преследования, Мелла.
– Ну… все равно, я полагаю, должно быть возбуждено уголовное дело.
– Ты же знаешь, что фотография преступника ничем не должна выделяться среди остальных, – продолжала Ребекка тоном, который заставил Анну-Мария почувствовать себя ученицей начальной школы. – Любой адвокат уцепился бы за это. Ни малейшего шанса добиться обвинительного приговора.
Мелла заскрежетала зубами. Это она сняла Харьюлу на мобильник, и да, наверное, все произошло слишком быстро. Фотография вышла размытой, а пробовать еще раз она не стала. Но, черт возьми, все и без того предельно ясно. И в результате Мелле пришлось выслушать целую лекцию в присутствии новых коллег.
– Знаешь, как это было, – глухо ответила Мелла Ребекке, – когда Эйвор Симма позвонила ко мне домой, и мне пришлось объяснять ей, что мы не собираемся преследовать этих ублюдков? Хотя на сто процентов уверены в их виновности. Теперь она боится ходить в магазины. Все это не в лучшем свете выставляет нас, полицейских. Такие слухи распространяются со скоростью лесного пожара. Ты ведь слышала об этом опросе – «Мы, жители Кируны, имеем право на собственное мнение». Нам, полицейским, досталось больше всех. Неудивительно, что люди плюют нам вслед и царапают наши машины. Что толку в наших расследованиях, если вы потом все сворачиваете?
– То есть теперь уже «вы» и «мы», – возмутилась Ребекка. – И «мы» только и делаем, что сворачиваем. А известно ли тебе, что это единственное из ста пятидесяти двух дел, которое я не передала в суд? Я не хочу попусту тратить деньги налогоплательщиков и требовать для кого-то смертного приговора только ради того, чтобы тебе полегчало.
– Я не это имела в виду, – возразила Анна-Мария, отметив про себя, что ей удается сохранять спокойный тон. – Дело не в том, чтобы мне полегчало. Просто мы одна команда, и тебе не мешало бы почаще с нами общаться.
Тут Ребекка посмотрела на Меллу так, будто та зачитывала ей вслух из книги по популярной психологии.
– Конечно, – ответила она. – И на сегодня я достаточно попрактиковалась в общении с тобой. А тебе не помешало бы почаще общаться с камерой в мобильнике.
С этими словами Ребекка развернулась на каблуках и вышла в коридор.
Фред Ульссон и «новенькие»