В самых, казалось бы, радостных стихах где-то глубоко внутри затаивается боль. А это, в свою очередь, обостряет восприятие красоты жизни, высочайшей, непреходящей ценности человеческого счастья. У Есенина нередки картины разлук, панихид, похорон («мимо окон тебя понесли хоронить», «звонки ветры панихидную поют», «похороним вместе молодость мою» и т. п.). Часто его героям судьба не дает возможности соединить свои жизни.
Вариации подобных мотивов широки. Но во всех этих стихах даже самая смерть (скажем, в «Хороша была Танюша…», «Зашумели над затоном тростники…», «Под венком лесной ромашки…» и других) выступает не как реальная кончина, гибель, а как поэтическая метафора несбывшихся желаний, сожалений о возможном, но утраченном или недоступном счастье. Есенин стремится найти то, что даст ему возможность «и в счастье ближнего поверить». Этим мерит и оценивает он жизнь. И тем самым наполняет стихи высоким гуманистическим смыслом.
Мечта о человеческом счастье, боль от его отдаленности, недостижимости и хрупкости, сочувствие человеку – это коренные свойства поэзии Есенина, возникшие в его ранних стихах, развитые и пронесенные через все творчество.
И еще одна главнейшая, определяющая черта поэзии Есенина – полная слитность с народной жизнью. Перед Есениным никогда не вставала проблема поиска пути к народу, не было необходимости специально изучать его, постигать «душу народа». И дело здесь не в происхождении поэта, не в обстоятельствах его жизни, не в природном знакомстве с реальными условиями, тяготами и лишениями крестьянской судьбы, хотя, конечно, кровная связь с крестьянской жизнью обогатила Есенина ее органическим, некнижным знанием.
Родная земля дала ему большее – народный взгляд на жизнь, наделила народной мудростью, теми представлениями о добре и зле, о правде и кривде, о счастье и несчастье, которые вырабатывались народом в течение столетий. Ему не надо было искать путей к душе народа – он сам по праву ощущал себя одним из ее носителей. Она жила в нем, была впитана со всем крестьянским обиходом родного села, с теми песнями, поверьями, частушками, сказаниями, которые он слышал с детства и которые были главным родником его творчества. Владел этим неоценимым богатством он свободно и непринужденно. Он говорил и пел теми словами, которыми поет народ. И его собственные стихи стали этой песней, песней нежной и ласковой, грустной и раздольной, вобравшей в себя все многообразие чувств и переживаний народа.
Только одно из ранних стихотворений назвал Есенин «Подражанье песне» («Ты поила коня из горстей в поводу…»), одно из последних – «Песня» («Есть одна хорошая песня у соловушки…») да еще «Песнь о собаке» и «Песнь о хлебе». Но, по справедливости, подобные заголовки он мог бы дать еще многим и многим другим своим