– А нельзя сделать это… ну, не знаю… – Эзра укоризненно помолчал. – Как-нибудь по-другому?
Его послушать, так это просто. Как Эзра до сих пор не поймет, что, поступая по-другому, Либби по умолчанию делала меньше Нико? Прозвучит абсурдно, но прагматические (ладно, признаем, разумные) предложения Эзры каким-то образом постоянно заставляли Либби, забыв отвращение, защищать талант Нико де Вароны.
– Послушай, – сказала Либби, – шансы таковы, что только один из нас дойдет до финиша, когда… стипендия, – спохватилась она, чуть не выдав лишние подробности, – определит окончательный состав этого… – Пауза. – Факультета. – Еще пауза, а потом: – У нас с ним одинаковые способности, поэтому нас, само собой, сравнивают. Либо его выберут, а меня отсеют, и в этом случае я вернусь через год, а может, и скорее, или же выберут меня, а его сольют, и тогда…
– Ты победишь, – выдохнул Эзра, прикрыв рот ладонью, – и мы наконец перестанем беспокоиться о том, что делает Варона?
– Да. – Ну, хотя бы это ясно. – Да и сейчас не стоит о нем переживать.
Эзра застыл.
– Либ, я не…
– Вообще-то переживаешь, – сказала Либби, поднимая бокал. – И я буду дальше твердить тебе, что ничего нет. Он просто осел.
– Уж поверь, я в курсе…
– Буду звонить тебе каждый вечер, – пообещала она. – И приезжать домой на выходные. – Так и будет. Может быть. – Ты моего отсутствия даже не заметишь.
Эзра вздохнул.
– Либби…
– Просто дай мне проявить себя. Вот ты все твердишь, что Варона не лучше…
– …он и не лучше…
– …но, по сути-то, Эзра, твое мнение никого не волнует. – Он поджал губы. Видимо, слегка обиделся, что она отвергает его заботы и попытки ободрить. Впрочем, здесь нельзя было идти на компромиссы. – Ты так ненавидишь его, что не замечаешь, как он на самом деле хорош, малыш. Мне лишь нужна возможность подучиться и проявить себя. А проявить себя, выступив против лучших из лучших, значит выступить против Нико де Вароны, веришь ты в это или нет.
– То есть у меня нет права голоса? – сказал он хмуро, но истинное выражение его лица было не прочитать. Точно с таким же он смотрел на кроссворды или старался не указывать на грязную посуду, которую Либби стабильно оставляла в мойке.
– У тебя еще как есть право голоса, – заверила она его. – Ты можешь сказать «Либби, я тебя люблю и поддерживаю» или еще что-нибудь. – Она сглотнула и добавила: – Но поверь мне, Эзра, на этот вопрос есть всего два ответа. И не дав одного, ты даешь другой.
Либби приготовилась, скрепя сердце. Она не ждала от Эзры эгоистичных требований – их он никогда, даже в ущерб себе, не предъявлял, – как не ждала и восторгов. Эзра ценил близость; это ведь он предложил съехаться и, разумеется, настраивался на вещи, которые семейный консультант назвал бы совместным времяпрепровождением. И, уж конечно, он не радовался тому, что вдали от него Либби будет рядом с Нико.
Но, к неимоверному облегчению Либби, Эзра просто вздохнул и взял ее за руку.
– А ты широко