Жена спала, знала, что Ульянка все уберет, и тут меня осенило! Я тихо прошел в дочкину спальню и положил ей на кровать пятитысячную купюру – на обеды, на кино или на новую кофточку. И в этот самый момент почувствовал себя настоящим отцом – который и накормит своего ребенка, и в обиду не даст!
Мужчина вздохнул:
– Ненадолго меня хватило. Сегодня встать не мог – так плохо было. Наизнанку выворачивало, чуть не умер. От рейса отказался… А все Сологуб!!! Он вчера отпускные получил и «проставился». Я хотел уйти, но не тут-то было! Сологуб взял меня за плечи и усадил со всеми.
– Не буду пить, – отодвинул я стакан с мутной жидкостью. – Мне уже стыдно домой идти, жена со мной не разговаривает, дочка презирает…
– К черту жену с дочкой! – закричал кто-то. – Зарплату приносишь, а больше им от нас ничего и не надо. Лишь бы мы дома пореже появлялись, да побольше денег оставляли. Выпей с коллективом, не обижай…
И я пил. Пил, а легкость не приходила. Сердце начало болеть, но я внимания не обратил. Думал о том, что Ульянке еще денег дам, чтобы не обижалась. Или пойду с ней в торговый центр – пусть выберет себе все, что хочет: платье новое, туфли, духи. Сестренке игрушек каких-то… Пусть я неважный муж, но своим доченькам я хороший отец. Потом я брошу пить, заработаю больше, свожу своих девочек к морю, они ведь никогда на море не были. Я не позволю, чтобы моих дочек возили на курорты всякие хмыри…
– Конечно! – наливали мне приятели стакан за стаканом. – Ты сам все можешь им организовать! У тебя такой опыт вождения – без работы не останешься.
– Ладно, мужики, я пойду, – встал я из-за стола. – Ульянке хочу успеть обновки купить.
Мужики налили мне «на посошок», еще и еще, и, когда я вышел на улицу, была уже ночь. Светло же – я и не понял, что поздно. В круглосуточном магазине у дома купил коробку самых дорогих конфет, поднялся на свой этаж, присел у входной двери и уснул. Проснулся от того, что кто-то совал мне в лицо что-то мохнатое, пахнущее псиной. Сосед спускался по лестнице со своим шпицем, счастливым от предстоящей прогулки. «Вам плохо? Может, Скорую вызвать?» – спросил он, оттаскивая пса, радостно лижущего мне лицо.
Вышел я на улицу вспотевший, мятый. Было еще прохладно, и ветерок шевелил мне волосы. Я смотрел в пустоту перед собой, в руках у меня была мятая коробка конфет – во сне раздавил дочкин подарок. Да и что это за подарок, надо было, как задумал, трезвому пойти по магазинам и покупать все, что Ульянка бы сама выбрала, а потом зайти в кафе и угостить доченьку пирожными… И жена права, что отказалась со мной в ресторан идти! И про море я зря сказал, что хмыри моих девочек будут возить, – пусть попадутся им хорошие парни, которые смогут сделать дочек счастливыми. А хмырь – это я. Я! Радовался несколько лет назад, когда принес Ульянке чужие валенки – у кого-то из нашей автоколонны у племянницы нога выросла, а выбросить жалко. И ношеную школьную форму. Жена хмыкнула, даже