Сейчас они облепили её, безжалостно отцепляя пальцы рук от железного поручня, направляя ноги к краю.
Рита закричала: «Я не хочу больше бояться! Я не могу больше бояться!»
От истошного крика рыжеволосая девушка разлетелась на тысячи металлических осколков, которые вихрем закружились возле Риты, рассыпаясь на ещё более мелкие частицы, пока не превратились в пыль.
Густой туман рыжей пыли облепил Риту.
Пыль грубо залепила нос, глаза, горло.
Вдох сделать не получалось, воздуха в лёгких не оставалось.
Рита начала задыхаться.
«Это конец», – молнией пронеслось в голове.
Резкий толчок. Стало легче дышать. В нос ворвался запах лесной свежести. Рита осторожно открыла глаза.
Она лежала рядом с тропинкой, окружённой ярко-жёлтыми подсолнухами и цветастыми кустарниками.
Рита ощущала себя опустошённой, слабой.
Лучи солнца нежно прикасались к её коже, проникали в кровь, давая силу. Лёгкий ветерок гладил волосы. Листва шелестела, в такт пели птицы. По тропинке бегали бурундуки, с ветки на ветку беззаботно скакали белки.
Место, где она сейчас находилась, наполняло её как сосуд энергией жизни.
На губах появилась улыбка.
Теперь точно всё будет по-другому. Сейчас она побежит жить. Без страхов, без гнетущей неуверенности, без надуманных проблем.
Зов жизни толкал вперёд в простой день, в простые ощущения.
Жизнь в серости
Принять решение – значит взять власть над своей жизнью.
Проявиться в этом мире на полную мощь
Безнадёга
Жизнь бежала стремительно и практически было невозможно воссоздать в памяти уже ушедшую картину событий.
Зачем она купила квартиру в этом доме Сима не могла объяснить даже себе.
Группа красно-кирпичных пятиэтажек тоскливо толпилась около дороги.
Как только Сима оказывалась в их окружении, чувство уныния удавом окутывала плечи, заставляя своим весом сутулиться стройное тело девушки. Возле дома Сима ещё больше горбилась, лицо бледнело и походило на старушечье, а ноги неохотно волочились, поднимаясь по ступенькам к квартире.
Сима чувствовала, что здесь у неё резко исчезает энергия, накопленная за день и радостное ощущение беззаботной жизни безвозвратно уползает в неизвестном направлении. Может быть, поэтому она не спешила сюда. Задерживалась после работы в гостях и магазинах, прогуливалась медленно по паркам.
Сейчас столетняя пятиэтажка с грязно-красными кирпичами, потускневшими от времени, выглядела особенно уныло на белоснежном фоне изящной зимы.
Как брат, по несчастью, напротив практически окна в окна стояла другая пятиэтажка со стенами из грязно–жёлтых железобетонных панелей уложенных друг на друга. Стыки между плитами заполнял серый неуютный цемент.
И от этой скученности мрачных домов хотелось либо выть на луну, подражая оборотню, либо вздёрнуть