Генриетта усмехнулась, очевидно, не веря Таниным словам, но показывая, что вмешиваться не намерена, не старые времена, а она прогрессивная современная дама и выпускницам столичных институтов ни в чём не уступает.
– Ну, хорошо, брат так брат… И что же Татьяна Андреевна в нашем захолустье потеряла?
– От мужа ушла, – сказала Таня, краснея.
– С братом, как видно, – усмехнулась Генриетта Марковна.
Таня только пожала плечами со вздохом, не споря или не желая вдаваться в подробности.
– Что, опасный человек? Муж-то?
– Ну… как сказать… да…
– Ну, бывает… Ладно, Татьяна Андреевна. Работа есть у нас в городе и для художников, что ж. В кинотеатре афиши рисовать некому, это раз. В школе рисование ведёт учитель труда и музыки попеременно, это два, ну и библиотечкой некому заведовать, это три, я пыталась, дак на разорваться мне, сама понимаешь, и получается, что библиотека всё время на замке, не дело… так что вот такой фронт работ, осилишь? А брат, что делать умеет? Тоже художник или по другой части?
Мне стало стыдно, что я вообще ни по какой части. Генриетта поняла это сходу, что ж, руководитель должен уметь считывать людей.
– Ладно, брат, стало быть, будешь на подхвате, зарплата-то везде аховая, так что придётся помогать Татьяне Андреевне.
– Генриетта Марковна, я тут церковь видела, пока мы шли через посёлок, она… работает?
Генриетта посмотрела на Таню с уже не скрываемой улыбкой, у меня на глазах из сушеной акулы, или, скорее, щуки, Генриетта Марковна превратилась в симпатичную женщину. Это Таня так преображает людей? Или эта Генриетта такая и была, и только я не заметил сразу?
– Работает, это не то слово, матушка, – кивнула Генриетта. – Церковь у нас древняя, четыреста лет, так-то, – сказала градоначальница с гордостью. – Вот только реставрировать руки у областного начальства никак не доходят.
– А можно я посмотрю?
– Кто запрещает?
– Я в смысле… ну… реставрации?
Генриетта усмехнулась.
– Большие деньги нужны, никто не даст.
– Если областное управление культуры позволит, я найду деньги, – с придыханием проговорила Таня.
– «Областное»… дак, объект федерального значения, Татьяна Андреевна, потому и… деньги выделяют, а куда они уходят, как ты думаешь? – Генриетта цокнула языком. – А по документам церковь уж раз пять реставрировалась. Лучшими питерскими реставраторами. Поняла, небось?
Таня рассмеялась, впервые я услышал её смех за эти дни, что мы провели вместе, и смех этот оказался до того чудесным, журчащим, словно перекатывался юный ручеёк среди белых камушков и зелёной травы, замечательный смех, только бы и слушал…
– Ну тогда тем более! Тогда и разрешения спрашивать не придётся, её же уже как будто отремонтировали! Вот я и…
Генриетта откинулась на спинку своего стула такого же древнего ещё с затянутой дерматином спинкой, наверное, довоенного, а то и дореволюционного образца.
– Откуда