– Вы опоздали, девушки. – Заметила распорядительница, когда последняя девушка села.
– Это невыносимо.
– Слишком рано.
– Зачем нас так мучить.
Но подобные возгласы себе позволили не все. Большинство девушек молчали.
– Сегодня это было в последний раз. – Веско обронила Валентина Дмитриевна. – Приехав на отбор, вы тем самым выразили согласие на следование нашим внутренним правилам, которые, как известно, едины для всех. Посему сейчас я говорю первый и последний раз. Нарушившая правила немедленно исключается из отбора. Вам все понятно?
Вопрос распорядительницы запустил цепную реакцию, и все девушки по цепочке стали говорить:
– Да.
– Конечно.
– Хорошо.
– Принимаю.
– Так точно.
На меня посмотрели, но поскольку я и так сидела среди разряженных девиц как белая ворона (если принять во внимание цвет моей формы, то зеленая, а если цвет волос, то черная), то я решила не обращать внимания.
– Тогда приступим к завтраку. Мы сегодня потеряли непозволительно много времени.
Распорядительница похлопала в ладоши, двери столовой вновь распахнулись и слуги стали обносить нас тарелками с завтраком.
Словно по волшебству передо мной оказалась тарелка с горячей сероватой овсянкой, маленькая тарелочка с кусочком хлеба и масла, и чашка черного напитка с резким ароматом.
– Боже, какая гадость? – Пробормотала девушка, сидящая слева от меня. Была она бледной до прозрачности с белокурой прической с жемчугом и локонами у лица.
– За что такие страдания?
– Какой ужас…
Девы продолжили стенать, но теперь делали это на порядок тише.
Я молча подвинула к себе тарелку и принялась есть. Каша, на удивление, на вкус оказалась гораздо лучше, чем на вид. Она была в меру соленой и горячей. А кусочек масла и вовсе вознес ее вкусовые качества на недосягаемые высоты. Я проглотила хлеб и запила все горькой бурдой из чашки.
После этого я вновь сложила руки перед собой и вознесла благодарственную молитву. Надо будет после прополоскать рот от этой горькой гадости.
– Слушай, – тихонько толкнула меня локтем соседка, – а ты не могла бы съесть еще и мою кашу?
– А ты разве не хочешь?
– Вот уже нет. Даже подумать не могу, как можно есть эту гадость. Как ты вообще смогла это сделать?! Впрочем, кофе весьма неплох.
– А вот я, наоборот, не смогла оценить его прелесть.
– Это с непривычки. – утешила меня девушка и ловко заменила наши тарелки.
Свой кофе я отдать уже не могла, но кашу съела с огромным удовольствием. Даже мерзкий вкус напитка притупился.
– Можешь еще и мою съесть? – раздался шепот