ТАМ знают, что сказать о человеке!
Голос:
«Чем хуже времена, тем чаще похороны.
Но можно обойтись без геликона…»
Что он сказал? Начерта геликон?..
У НИХ хоронят под аккордеон?..
А я скажу: БЫЛА У БЕНИ МАТЬ.
Пойдите к ней спросить, как умирать!!!!…
Лето 1972
Средневековье
Все тише жизнь твоя. Выходишь
Из слов, болезней и страстей.
Сырые крики пароходов,
Каморка, кухня, восемь стен, —
Твое лицо над простынями,
Твой стол, твой хлеб, твое вино.
Луна что бубен с бубенцами
Звенит в зaкрытое окно, —
Еще не знает о несчастье
Огонь затепленной свечи.
Цирюльника, окошко настежь! —
Еще никто не закричит.
Цирюльник, жилы отвори!
Но кровь черна в тазу и в вате.
Средневековье. Скрип двери.
Скрип перьев. Распишитесь в акте.
Так я сниму для смерти угол,
Какой-нибудь полуподвал,
Чтобы хозяин, перепуган,
Сутул, картав и лупоглаз,
Смотрел, что сделалось с губами
Его беспутного жильца,
А после торговал рубахи
И эту рукопись с крыльца.
1973
Август
Был август запахами полон.
Тек по асфальту город Киев.
Но на тебе в тот жаркий полдень,
Дохнувши льдом из преисподни,
Остановились очи Вия, —
Свет тьмою стал, и мир
стал страшен:
Поднялись жаворонки с пашен,
Привстали мертвецы в гробах,
На кирпичи распались башни, —
Лишь для тебя!..
Лишь для тебя
Архангел девственной слюною
Смочил божественный мундштук…
Над жизнью, связанной тобою, —
Надеждой, нежностью, любовью, —
Чудовищный повис тот звук!
Уж ты сползаешь мимо нас
В свое великое беспутье,
В страну ауканий, отсутствий,
Где долго эхо, где пасутся
Овны и львы, где Волопас
Тебя спасет от здешних судий, —
Где над твоею новой сутью
Невластна никакая власть…
Так я тебя не уберег.
Кренился овощной ларек,
Хрипел и квакал репродуктор.
Меж луковиц и сухофруктов,
Между сандалий и сапог
Ты жил, пока не изнемог.
***
Приемный пункт стеклопосуды.
Продмаг, аптека, павильон
«Дом Быта»…
Не найти отсюда
Куда вошел, не вышел он.
10. 19. 1973
Еще один Исход
Mаме
Утро. Куранты на Спасской Башне
Пробили полдень, и круг замкнулся.
Еврей,