Ник пролистнул несколько страниц и застрял на строчке:
«…Если идти все прямо да прямо, далеко не уйдешь…»[3]
«Точно, – подумал Ник, – прям как я».
Он подул на забившуюся между страницами грязь, похлопал по обложке – и заметил под ней картонку. На секунду ему представилось, что там лежит забытый кем-то конверт с деньгами, но это была всего лишь библиотечная бумажка, на которой отмечают срок выдачи и возврата книги. А на титульном листе красовался полустертый штамп библиотеки…
Заметив у входа всклокоченного мальчишку в мятой куртке и потрепанных джинсах, Елена Степановна сразу насторожилась.
– Вот, – сказал мальчишка, не размениваясь на «здрасьте». – Это ваше.
Он сунул книжку ей в руки и развернулся, чтобы уйти.
– Погодите! – остановил его удивленный голос. – Не хотите чаю?
Елена Степановна и сама не понимала, зачем вдруг обратилась к этому неумытому пришельцу на вы, но это сработало. Ник покосился на нее, медленно кивнул и повернулся. Не до конца, вполоборота, словно собирался сбежать при первой возможности.
Они пили чай довольно долго и разговаривали. То есть говорила только Елена Степановна – про то, что в библиотеку никто не ходит, кроме пенсионерок; что по штату положен хотя бы еще один библиотекарь, а его все не присылают; про внучку, которая хоть как-то веселит бабушку. Ник только кивал и глотал пирожки. Правда, имя свое назвал.
Когда он уходил, Елена Степановна попросила:
– Ты еще приходи, ладно? Ты мне очень понравился!
Ник покраснел и молча шмыгнул за дверь.
Бабушка осторожно протерла мягкой, чуть-чуть влажной тряпочкой «Маленького принца», которого считала давно и безнадежно потерянным, и спросила его по старой привычке библиотекаря:
– Ну что, придет Никита сюда еще раз?
Книга раскрылась на словах:
«И снова он покраснел. Он не ответил ни на один мой вопрос, но ведь когда краснеешь, это значит “да”, не так ли?»[4]
Междуглавие 2. Дома
– Кого я вижу! Неужели это вы, дорогой Принц! Вы вернулись! А мы были уверены, что вы застряли где-то в домашней библиотеке.
– Трудно это назвать библиотекой, но, да, я застрял. Жаль, никто меня так и не открыл за все это время. Честно говоря, я сбежал. Совершенно невыносимо находиться в доме, где кроме тебя только рекламные газеты и учебники.
– Но учебники – это уже немало.
– Дорогая Алиса, если б ты их видела! У них нет фантазии, они шуток не понимают. Я пытался научить их играть в ассоциации, но так и не смог объяснить правила игры. Вот с чем у вас ассоциируется слово «труба»?
– Оркестр!
– Нота!
– Конец света!
– Незнайка!
– Водопровод!
– Иерихон!
– Ребята, дорогие! Наконец-то я дома!
Глава