Пока я вкушала персик, горничная ловко соорудила на моей голове нечто элегантное из кос и локонов, открывающее шею и спину. Дело оставалось за малым. Надеть платье и сунуть ноги в туфли, потому как подходящего под него белья у меня все равно не было. Обернулась я к зеркалу уже под восхищенное оханье, всплеснувшей рукам девушки.
Платье было "голое". Хотя и не имело декольте, а длинные рукава заканчивались высокими манжетами с двумя рядами рубиновых пуговиц каждая. Тем не менее шелк струился по телу, подчеркивая все, что можно было выставить напоказ. Налюбовавшись собой спереди, я повернулась к зеркалу спиной и не тихо выругалась. Вырез на спине впечатлял, едва прикрывая поясницу. Так вот как я выглядела глазами Габриэля де Феррер. Хороша обезьянка, ничего не скажешь. Впрочем, если бы блондин не желал привнести в этот вечер элемент неожиданности, разве бы стал тогда присылать наряд, способный к эмпатической трансформации?
Подернувшись легкой дымкой, платье превратилось в нечто совсем иное, намного более созвучное моему настроению. Я придирчиво осмотрела себя в зеркале. Да, вот так было гораздо лучше. Алый шелк уступил место черной облегающей кружевной юбке со шлейфом и кожаному корсету, расшитому черными же камнями. На плечах мягко замерцала кружевная накидка с длинными узкими рукавами и высоким жестким воротником, напоминающим ошейник с шипами. Готично, но со вкусом. Немного туши, несколько легких мазков красной помады в тон туфель, колючие брызги духов, туда, где бьется пульс…
Под окном загрохотали колеса, и Мартита свесилась из окна, чтобы посмотреть. Я же с удивлением обнаружила вызолоченное закатом небо.
– Внизу карета с графским гербом.
Ну что ж, игра началась. Я бросила последний взгляд в зеркало и покинула комнату. Спустилась вниз, наслаждаясь томно-сладким ароматом спелых валенсирских слив, вполуха выслушала поток "искренних", как и сам господин Фидел, комплиментов и вышла на улицу. Карета, запряженная четверкой изящных вороных коней, нетерпеливо приплясывающих на месте, ждала у входа. Ко мне тут же подскочил худенький паренек в красной бархатной ливрее. Он распахнул передо мной дверцу с графским гербом – могучим черным дубом на красном щите под золотым венцом с жемчугом, и помог забраться внутрь, аккуратно уложив шлейф платья на полу. Дверца захлопнулась, и карета плавно покатилась по пустынным улицам Овьерро. Когда мы миновали городские ворота, вокруг потянулся наполненный сумерками лес.
А на соседнем сидении меня ждал еще один сюрприз. Небольшой прямоугольный футляр из полированного дерева. Я отщелкнула изящный серебряный замочек и откинула крышку. Внутри на кремовой атласной подушечке лежала изумительная “коломбина”. Маска была маленьким произведением