– Госпожа травница, неужели вы покинули свою одинокую обитель?
Я с трудом удержалась, чтобы не выругаться и медленно обернулась. Габриэль де Феррер смерил меня взглядом цвета горького шоколада и даже растянул губы в надменной улыбке. В короткой бархатной куртке, белоснежной рубашке и обтягивающих крепкие бедра брюках сынок местного феодала выглядел весьма недурно. За его спиной маячили двое друзей, которые глазели на меня с гадкими ухмылками. Час от часу не легче, а ведь по слухам, этот господин хороший укатил в столицу вместе с папенькой и возвращаться не собирался. Выходит, врали.
– Дон Габриэль, – кивнула я. – Простите, но я должна расплатиться.
– Не стоит. Ведь так, милейший? – Блондин даже не посмотрел на торговца, а тот уже отчаянно закивал головой, словно болванчик.
– Благодарю, но я привыкла платить за товар. – Я демонстративно положила монету на прилавок и попыталась уйти, но мне преградили дорогу. – Извините, я спешу.
– Куда, если не секрет? – приподнял брови Габриэль
– Что вы, какие у меня могут быть секреты, тем более от вас? Собираюсь вернуться в лес, дабы посвятить себя исполнению профессиональных обязанностей.
– Признаться, я думал, что первое впечатление меня обмануло, – сказал он, поводя по мне взглядом, – но теперь вижу, что нет. Никак не могу вас раскусить. В чем причина вашей дерзости? Что это – наглость или глупость?
– А вы предпочли бы страх? Оглянитесь вокруг, тут и без меня хватает трясущихся коленок. А я всего лишь травница, которая честно исполняет свой долг.
– На моей земле, – неприятно сузил глаза мужчина.
– Хм, а почему же я тогда отчетливо помню, что все вокруг принадлежит вашему отцу, – ответила я тем же. – Неужели я ошиблась?
Пальцы Габриэля сжались вокруг рукояти кинжала, пристегнутого к бедру эффектными и дорогими ножнами. Дружки за его спиной многозначительно переглянулись. Вот и первый конфликт с местными властями нарисовался. Не слишком умно, признаю. Но с другой стороны, терять мне было нечего. Мое пребывание в Валенсире само собой подходило к концу. Антрацитового Паука я так и не нашла, хотя и честно старалась. Да и засиживаться на одном месте уже было чревато. Словом, пора было сказать Овьерро прощай. Так чем не повод?
Он шагнул ко мне, и я тут же отступила. Но мужчина успел схватить меня за правую косичку и даже намотать ее на руку вместе с прядью волос. Кожа на виске чувствительно натянулась. О боли я не думала, потому что была неприятно поражена скоростью, с какой это было проделано. Пока я решала – бить или не бить сиятельного сыночка, он успел приблизить свое лицо к моему. Между нами оставалось так мало места, что его дыхание скользило по моим губам. Оно пахло фруктовым вином.
– Моя семья считает делом чести оберегать покой этих мест, – сказал он так тихо, чтобы услышала