Пишотта произнес, уже серьезно:
– После того как Тури окажется у вас в руках, вы гарантируете его безопасность? Вы сможете защитить его от Рима?
Мать Гильяно не сводила с Майкла глаз; ее лицо застыло в тревоге. Он осторожно сказал:
– Настолько, насколько человек может гарантировать нечто наперекор судьбе. Да, я уверен.
Он видел, что лицо матери расслабилось, но Пишотта бросил резко:
– А я – нет. Этим утром вы доверились дону Кроче. Изложили ему план побега.
– Почему бы и нет? – парировал Майкл. Как, черт побери, Пишотта прознал детали их разговора с доном Кроче в столь короткий срок?
– Отец сказал мне, что дон Кроче должен будет организовать доставку Гильяно. В любом случае я изложил ему только один план.
– А есть другие? – поинтересовался Пишотта. Он видел, что Майкл колеблется. – Говорите свободно. Если считать, что люди в этой комнате не заслуживают доверия, то для нашего Тури больше не останется надежды.
Коротышка – Гектор Адонис – впервые за все время раскрыл рот. У него оказался на редкость низкий голос – голос прирожденного оратора, способного убедить кого угодно.
– Дорогой мой Майкл, вы должны понять, что дон Кроче – враг Тури Гильяно. Сведения вашего отца устарели. Мы никак не можем доставить вам Тури без дополнительных предосторожностей.
Он говорил на литературном итальянском, как в Риме, а не на сицилийском диалекте.
Вмешался отец Гильяно:
– Дон Корлеоне обещал спасти моего сына, и я ему верю. Тут вопросов быть не может.
– Я настаиваю, – заявил Гектор Адонис. – Мы должны знать ваши планы.
– Могу вам сказать то же, что сказал дону Кроче, – произнес Майкл. – Но зачем мне разглашать другие планы? Если б я спросил вас, где сейчас прячется Тури Гильяно, разве вы мне сказали бы?
Майкл заметил, как Пишотта улыбнулся, явно одобряя его ответ. Но Гектор Адонис стоял на своем:
– Это не одно и то же. Вам незачем знать, где скрывается Тури. Мы должны быть в курсе ваших планов, чтобы помочь.
– Я вас совсем не знаю, – тихо заметил Майкл.
На красивом лице Гектора Адониса вспыхнула обольстительная улыбка. Потом коротышка поднялся и отвесил Майклу поклон.
– Прошу прощения, – сказал он с преувеличенным чистосердечием. – Я был учителем Тури в школе, и его родители оказали мне честь, избрав меня его крестным отцом. Теперь я профессор истории и литературы в Университете Палермо. Однако лучшую рекомендацию мне дадут сидящие за этим столом. Я являюсь – и всегда являлся – членом отряда Гильяно.
Стефан Андолини тихо добавил:
– Я тоже член отряда. Ты знаешь мое имя, и я твой двоюродный брат. Но еще меня зовут Фра Дьяволо.
Это тоже было легендарное имя на Сицилии, и Майкл слышал его множество раз. Неудивительно, что у Андолини лицо убийцы, подумал он. Еще один беглец,