В соответствии с Судебником 1497 г. (ст. 8, 12, 13) Ивана III виновность оговоренного подтверждалась не представлением доказательств, а крестным целованием (присягой) оговаривающих.
Все более разрасталось письмоводство, запись различных «речей» (показаний) и т. д. Появились судные списки и правые грамоты, выдававшиеся на руки сторонам по их требованию, представлявшие по своему содержанию не что иное, как подробные протоколы всего судопроизводства.
Так, к XVI в. в Московском государстве имелись два вида судебного процесса – «суд» и «розыск», т. е. процесс обвинительный и процесс следственный (инквизиционный), причем первый еще преобладал в XVI в., второй же стал преобладать в XVII в.
Уже согласно Судебнику 1497 г. дела могли начинаться вследствие «довода», т. е. обвинения, производимого специальными должностными лицами – «доводчиками», которые состояли в штате наместников и выполняли обязанности судебных следователей[57].
До наших дней в пяти рукописных свитках дошел интереснейший документ первой половины XVI в., представляющий собой запись обстоятельств расследования убийства Степана Пронякина, происшедшего в 1538 г. в Медынском уезде (современная Калужская область. – С. К.), – первое известное нам достаточно подробное изложение хода расследования по конкретному уголовному делу в нашем Отечестве.
Расследование осуществлялось в период с 9 сентября 1538 г. по 28 февраля 1539 г.
Жена убитого Катерина с сыном Иваном Пронякиным и неким Борисом Сибекиным обратились к наместнику Медынского уезда с иском против Федора Неелова, его жены Марьи, их сына Ждана и их работника Федьки, которые, со слов обвинителей, ворвавшись во двор потерпевших, избили саблями до смерти Степана Пронякина и похитили различное имущество на общую сумму пять с четвертью рублей.
На крики потерпевших сбежались соседские люди, которые отправились на поиск преступников.
Вскоре Марья Неелова и Федька были задержаны, а Федор и Ждан Нееловы скрылись.
При задержании у Марьи Нееловой была обнаружена и изъята баранья шуба, принадлежащая потерпевшей. На место задержания («Федорово поле») вскоре прибыл направленный туда из Медыни пристав Истома с понятыми, после чего все были отправлены к судье.
Степан Пронякин вскоре умер от причиненных ему ранений в присутствии медынского попа Дмитрия.
Не признавая обвинения, Марья Неелова заявила судье, что Пронякины на них «клеплют», потому что являются их должниками, ее муж и сын находятся далеко в Мценске на государевой службе, а ее поймали и ложно «ополичили шубой своей».
Федька же признался в совершенном нападении и рассказал, что «бил, грабил, саблями сек мой господин, его сын и Марья», после чего сам Неелов с сыном скрылись.
Далее судья «спросил» вышеупомянутых соседских «людей», которые подтвердили, что слышали вопли потерпевших