«Следующая пара начнется через три минуты. Уважаемые студенты, прошу вас проследовать в свои аудитории. Следующая пара начнет…» – раздался звук приглашения на занятия, который сегодняшние выпускники слышали каждые два часа, проведенные в этих стенах, все последние восемь лет.
Находящиеся в холле замерли, напрягшись, всего на секунду, начали переглядываться, а потом и вовсе разразились веселым хохотом. Пространство вокруг вдруг показалось светлее, воздух легче и ароматнее. Суровая гардеробщица смеялась вместе со всеми. Тяжелая люстра со множеством хрусталиков, свисающих на длинных цепочках, больше не давила сверху, а игриво поблескивала и переливалась на свету, даже стены, выкрашенные в лимонный, и стулья с мятной кожаной обивкой радушно приглашали прикоснуться, опереться, опуститься в знакомые объятия, может быть, даже зевнуть и ненадолго задремать… в последний раз в строгом и теперь ставшем родным здании Центральной Академии Арены. Альмонди стояла в новом трендовом брючном костюме посреди всего этого великолепия и еле сдерживала слезы. Душа ликовала и фонтанировала предвкушением, новизна ломала выработанные рефлексы, щекоча разгулявшееся до нелепости воображение. Но крошечная струнка тоски все же заунывно постанывала и тянула в груди. Так ощущалась свобода, так пахло будущее, великое в глазах стоящего в самом начале пути, полное надежд, но тронутое холодным шепотом прощания, как, впрочем, бывает почти всегда.
– Альмонди, Грета, мы тоже отстрелялись, – зазвенел голос Иннуи, старшей из тандема близняшек Оксбридж.
Она безумно гордилась тем, что родилась минутой раньше, и до сих пор старалась всегда опережать сестру везде и во всем хотя бы на полсекунды. Даже волосы с одинаково выбеленными прядями у обеих доходили до ягодиц, но у Иннуи были все же на пару сантиметров длиннее. Интересно, как она относилась к тому, что сестре досталась дополнительная буква в имени?
– Ну что, девчонки, отметим? – подхватила Миннуи.
Да, их родители, очевидно, не сильно заморачивались, когда выбирали, как назвать дочерей.
– Только девчонки? А как же мы? – Тут же вклинились между ними Твен и Харрис, вечно тоскавшиеся за сестрами по пятам.
Альмонди с Гретой оказались в окружении и были вынуждены согласиться, не имея путей к отступлению.
Забрав сменную обувь из гардероба, все переобулись, поправили прически и двинулись к выходу. Уже у самых дверей их поймал старичок-профессор Первочевский.
– Альмонди, милочка, здравствуйте. – Красный и запыхавшийся, он с трудом переводил дыхание, опираясь на трость одной рукой. Другой же вытащил платок из нагрудного кармана пиджака и промокнул лоб,